Возьмём пример Реформации и прослежу ключевые причинно‑следственные связи между религиозными идеями и политической структурой.
1) Теологические новации → делегитимация церковной иерархии. Доктрины вроде sola scriptura и justification by faith подрывали монополию папы и католического клира на интерпретацию и спасение; это давало светским правителям и общинам повод оспорить церковную власть (пример: публикация Лютером 95 тезисов в $1517$).
2) Технология распространения идей → массовая политическая мобилизация. Печатный станок (приблизительно $1440$) и перевод Библии на народные языки расширили информационное пространство, повысили грамотность и создали общественное мнение, способное поддерживать политические реформы.
3) Экономический эффект → укрепление централизованной власти. Правители использовали реформу для секуляризации церковных земель и налоговых прав, что увеличивало доходы и позволило централизовать власть на местном/территориальном уровне.
4) Институционализация конфессий → государственно‑религиозные модели власти. Возникали территориальные церкви и правовые нормы, связывающие религию с государственным аппаратом; после Вестфальского мира это оформилась в принципе cuius regio, eius religio и в новых нормах суверенитета (Вестфальский мир $1648$).
5) Религиозные конфликты → перераспределение политической карты. Эскалация споров (например, Тридцатилетняя война $1618–1648$) привела к разрушению, демографическим и экономическим сдвигам и к дипломатическому урегулированию, закрепившему принципы нерелигиозного внешнеполитического баланса и ограниченной интервенции во внутренние дела соперников.
6) Обратные влияния (власть → вера). Правители инструментализировали веру для легитимации своей власти; одновременно политические интересы формировали религиозные доктрины и практики (конфессионализация).
Вывод: религиозные идеи вызвали делегитимацию прежних религиозных институтов, породили массовое распространение новых представлений и способствовали перераспределению ресурсов и власти в пользу светских правителей; в результате сформировались устойчивые институциональные модели (территориальные церкви, государственный суверенитет, международное право), а также долгосрочные процессы секуляризации и национализации политики.