Кратко и по делу — основные различия и сходства в роли сна у Достоевского и у Джойса, с примерами и пояснениями о том, как сон раскрывает подсознательное и меняет уровни повествования.
1) Функция сна в психологии и этике
- Достоевский: сон — зеркало нравственной и религиозной драмы личности. Сны чаще интерпретируются как проявление вины, искупления, совестливых страхов или божественных предупреждений (напр., сон Раскольникова о побитом жеребце в «Преступлении и наказании», «Сон смешного человека» — аллегория нравственного прозрения). Смысл сновидения обычно однозначно связуется с личной драмой героя и направляет читателя к этической оценке.
- Джойс: сон — форма языка подсознания, поток ассоциаций и мифологизированных образов. У Joyce сновидения не столько моральные уроки, сколько способ показать множественность сознания, архетипичность опыта и свободную ассоциативность мышления (напр., эпизод «Circe» в «Улиссе», весь «Finnegans Wake» — текст как сновидение).
2) Техника представления сна и раскрытие подсознательного
- Достоевский: сны почти всегда репортированы авторским/персонажным рассказом с яркой образной сценой; авторский голос часто «переводит» символику, связывая с предшествующими мотивами (вина, бог, семья). Сновидение выводит на сознательный уровень подавленные побуждения и моральные дилеммы; его содержание читателю даётся как ключ к мотивам поступков.
- Джойс: сны передаются через приём потока сознания, драматические маскировки, языковые игры; символика многозначна, фрагментарна и открыта для множества интерпретаций. Подсознательное проявляется не «толкованием», а самой формой высказывания: ассоциативной логикой, каламбурами, мифологическими наложениями.
3) Переключение повествовательных уровней
- Достоевский: сновидение служит как переходный модуль — оно выключает реалистическую «сцену» и вводит аллегорическую, религиозно-моральную плоскость. Нередко после сна наступает ясность/решение героя; граница между «реальностью» и «видением» обычно маркирована и комментируется.
- Джойс: границы размыты: сон легко перетекает в «яву» и обратно, уровни (реальное, галлюцинация, миф, речевой поток) сосуществуют и наслаиваются. В «Circe» переход оформлен драматически (сцена-перформанс), в «Finnegans Wake» — оневрологически: сам текст устроен как непрерывный сон, где уровни не маркируются привычно и перемены происходят на синтаксическом и лексическом уровнях.
4) Семантика символов сна
- Достоевский: символы более «фиксированные» (жеребец, кровь, суд, Христос и т.п.), как эмблемы нравственного состояния. Их функция — объяснить внутренний конфликт и направить сюжет.
- Джойс: символы полисемантичны, конденсированы, метафорично-этимологичны (пуанты, многозначные имена, мифопоэтические архетипы). Они создают множественные уровни значения, а не один нравственный ключ.
5) Роль читателя и нарративная политика
- Достоевский предполагает активное, но направленное чтение: автор/нарратор чаще подсказывает значение сна и его последствия.
- Джойс оставляет смысловую работу читателю: сны требуют реконструкции ассоциаций, знания мифологий и языковой игры; интерпретация полагается на читательскую деконструкцию.
Вывод (сжатый): у Достоевского сон — инструмент нравственно-психологического вскрытия личности и мотиватор сюжетного развития, оформленный как понятный символический эпизод; у Джойса сон — структурный принцип и язык повествования, средство отображения многослойного подсознания через стилистические и лингвистические приёмы, где границы между уровнями сознания и текста намеренно размыты.