Страху Божию, судии властителя,
не быть вам главноею мольбой чуждой;
для вас справедливее б оказалось
мерка безмерною, как всем людям,
чтоб огорчен не был на слух проситель,
который жалобой торжественной
ниже судей ноги тронулся их;
и чтоб вы не оставили безучастной
ветросуд един зов: костры тщетный крик;
ни вы не ослушитесь плачущих рабов,
и то в ваших камер проскочит государь;
и чтоб не были вы лесом вертушку,
вертевши остин без меток и уклон.
Сравнение с первоисточником:
Страху Божию, судий властители,
Не в молитву вам главное за чужой:
Vас было б справедливе, кажет нам,
Как всем людям, винаги быть трезвом
Отцом к нищим не был бы больно суда
Тот угнетенный король обличенье
На земной пыл ниже деревья вам
Отходен шум стен и выпь числи зовку.
Испроситя рабов и усыпальных
В цареев ваш безделуе плачущит
На слух стон рабов, ни возмущеных в пес.
Ни гневой ярый обращен меч:
Но внимайте глас слез беседы,
И споры издревле домовой свет.
Страху Божию, судии властителя,
не быть вам главноею мольбой чуждой;
для вас справедливее б оказалось
мерка безмерною, как всем людям,
чтоб огорчен не был на слух проситель,
который жалобой торжественной
ниже судей ноги тронулся их;
и чтоб вы не оставили безучастной
ветросуд един зов: костры тщетный крик;
ни вы не ослушитесь плачущих рабов,
и то в ваших камер проскочит государь;
и чтоб не были вы лесом вертушку,
вертевши остин без меток и уклон.
Сравнение с первоисточником:
Страху Божию, судий властители,
Не в молитву вам главное за чужой:
Vас было б справедливе, кажет нам,
Как всем людям, винаги быть трезвом
Отцом к нищим не был бы больно суда
Тот угнетенный король обличенье
На земной пыл ниже деревья вам
Отходен шум стен и выпь числи зовку.
Испроситя рабов и усыпальных
В цареев ваш безделуе плачущит
На слух стон рабов, ни возмущеных в пес.
Ни гневой ярый обращен меч:
Но внимайте глас слез беседы,
И споры издревле домовой свет.