Краткий тезис
Религия в XIX–XX вв. на Ближнем Востоке была одновременно источником культурной самобытности, политическим ресурсом и институциональной сферой, через которую проходили и колониальные, и национальные проекты. Религиозные институты — ulama, суфийские ордена, шиитское духовенство, христианские патриархаты и еврейские общинные структуры — взаимодействовали с внешней властью и с зарождавшимися национальными элитами по-разному: сотрудничали и модернизировались, противостояли и становились центрами антиколониальной мобилизации, иногда были инструментализированы для легитимации новых государств или, наоборот, подверглись секуляризации. Ниже — разбор ключевых механизмов и примеров.

Конфигурация религиозных институций в XIX веке

Османская империя и миллет: традиционная модель управления «по конфессиональным общинам» $millet$ означала, что религиозные институты $православныепатриархаты,еврейскиесоветы,мусульманскиесуды$ выполняли административно-правовые функции и были носителями общинной идентичности.Реформы $Tanzimat,серединаXIXв.$ и кодификация права $например,Меджелле$ пытались унифицировать управление, но одновременно усилили осознание коммуального «я» — религия связала право, образование и культуру.Появление массового печатного слова, модерных школ и путешествующих идей $исламскиймодернизм,западныемиссии$ меняло общественное место религии.

Колониальные политики и религия: от инструментализации до конфликта

«Разделяй и властвуй»: британцы и французы в мандатный период умело использовали конфессиональную структуру $например,Ливан—закреплениеконфессиональногобалансаприсозданииБольшогоЛивана;британскийподходвИракеиПалестине$ для легитимации своего правления и предотвращения единой национальной оппозиции.Поддержка отдельных религиозных акторов: в Саудовской Аравии британские и османские политики на разных этапах взаимодействовали с ваххабитами или суннитскими шейхами; французская политика во франкоязычных зонах часто опиралась на маронитскую элиту в Ливане.Религиозные институты как источник легитимации колониальной администрации: назначение лояльных религиозных лидеров, поддержка «умеренной» религии против радикальных течений, использование шариатских судов для контроля над населением.

Ответ религиозных элит: модернизация, реформа, сопротивление

Исламский модернизм: фигуры типа Джамаля ад‑Дина аль‑Афгани, Мухаммада Абдуха и Рашида Риды предложили синтез исламских ценностей с модерном — образовательные реформы, переосмысление шариата, современные традиции просвещения. Это позволило религии оставаться актуальной в модернизирующихся обществах и заложило идеологические основы для дальнейшего политического использования.Консервативные Ulama и суфии: многие традиционные учёные сопротивлялись реформам, но часть религиозных сетей $особенносуфийскиебратства$ адаптировалась и стала важной социальной сетью и каналом политической мобилизации $контрольнадсельскимиобщинами,поддержкаантиколониальныхвосстаний$.Политическое исламское движение: на базе религиозной критики секуляризма и колониализма возникли движения, например, Братья-мусульмане $осн.1928вЕгипте$, которые стремились к институциональной роли религии в государстве и обществе.

Роль религии в национальных проектах и секуляризация

Османизм — панисламизм — арабизм — турецкий национализм: движение от универсалистских религиозных моделей $панисламизм,попыткисултановсохранитьлегитимацию$ к этно-национальным $арабскийсектор,кемалистскийтурецкийнационализм$, где религия либо включалась в ограниченном виде, либо вытеснялась $Кемаль:секуляризацияиликвидацияхалифата1924$.Государства‑нации и секуляризация: в Турции, при Реза Шахе в Иране и в ряде арабских республик XX в. национализм часто стремился к ограничению роли официального религиозного авторитета $запретрелигиозныхсудов,модернизациясемейногоправа,контрольнадрелигиознымиучебнымизаведениями$.В то же время национальные движения использовали религиозную символику для мобилизации широких масс: религиозная риторика присутствовала в антиколониальных выступлениях и в формировании национальной памяти $напр.,исламвегипетскомипалестинскомнационализме$.

Шиизм и иранский путь

Иранский пример — особый: шиитское духовенство $ма{р}^{\prime }а,клерикализм$ имело институциональную автономию $низа?—вакуфы,хартии$, ключевую роль в движениях $Конституционнаяреволюция1905–1911,защитатрадицийпротивмонархической,затемпехлевийскойсекуляризации$.Реформы Пехлеви активно ограничивали политическую власть улемов, но религиозная структура сохранила возможность политической мобилизации, что в итоге вылилось в активную роль клерикалов в политике XX века $вплотьдоисламскойреволюции1979г.,котораялежитужезапределамизапрошенногопериода,ноявляетсярезультатомвзаимодействиявековыхпроцессов$.

Формирование конфессионально-национальных идентичностей у меньшинств

Христианские общины адаптировались к модернизации, часто стали опорой колониальных администраций, получили значительную роль в образовании и экономике $многиелидерынационалистическихэлит—христианевЛиване,Сирии$, что создавало специфику национальных проектов там.Еврейские общины и сионизм: с усилением миграции и британской декларацией Бальфура $1917$ религия и национальная идентичность пересеклись, породив новые конфликтные линии в Палестине между еврейским национализмом и арабскими общинами.

Право, образование и язык как зоны борьбы за идентичность

Личные статусы: несмотря на секуляризирующие тенденции, в большинстве стран вопросы семейного права долго оставались в юрисдикции религиозных общин, что закрепляло религиозную идентичность в быту.Образование: религиозные школы и новые светские учебные заведения конкурировали за формирование новой элиты; контроль над образованием стал политическим средством формирования культурной идентичности.Язык и религия: арабский язык и ислам стали взаимосвязанными элементами арабского национального дискурса; в Турции подвергся реформам алфавит и религиозная лексика в интересах нацгосударства.

Последствия: фрагментация, мобилизация, легитимация

Колониальные и мандатные практики часто усилили «коммунальный» $конфессиональный$ аспект идентичности, что привело к долговременной политической фрагментации $например,Ливанскаяконфессиональнаясистема,палестино‑израильскийконфликт$.Религиозные институты дали антиколониальную легитимацию ряду движений; одновременно национальные режимы пытались присвоить религию для своей легитимации или, напротив, ограничить её роль.Возникли альтернативные современные религиозные проекты $исламскиймодернизм,политическийислам,националистическиерелигиозныеинтерпретации$, которые в XX веке стали влиять на политическую динамику региона.

Заключение — сравнительные выводы

Роль религии была неоднородна: она могла быть и опорой традиционного порядка, и мотором модернизации, и орудием антиколониальной мобилизации, и объектом секуляристских реформ.Колониальные власти чаще всего использовали религию прагматически — либо как инструмент контроля $поддерживаялояльныеэлиты$, либо как поле реформ $образование,право$, но это неизбежно преобразовывало религиозные институты и идентичности.Национальные проекты реагировали на религиозные институции по-разному: секуляризация и ограничение власти религии в одних случаях, союз с религиозными силами в других; в конечном счёте религия осталась ключевым элементом политической и культурной идентичности, формировавшимся под воздействием как внутренней модернизации, так и внешнего $колониального$ давления.

Если нужно, могу подготовить хронологическую таблицу ключевых событий и акторов по странам $Османскаяимперия/Турция,Египет,Иран,СаудовскаяАравия,Левант,Ирак,Палестина$, либо более подробно разобрать взаимодействие конкретной религиозной структуры $например,суннитскоеulamavsсуфийскиеордена,илирольшиитскогодуховенствавИранеиИраке$.