Коротко: покушение на эрцгерцога Франца Фердинанда (28) июня (1914) было искрой — немедленным триггером — но не единой причиной. Оно превратилось в начало Первой мировой войны из-за сочетания непосредственных действий в июльском кризисе и глубоких системных факторов, которые сделали войну вероятной и быстрой.

Непосредственные факторы (как именно из акта получилось объявление войны)

События: убийство (28) июня (1914) — дипломатический шок; Австро‑Венгрия выдвинула жесткий ультиматум Сербии (23) июля (1914); объявление войны Сербии (28) июля (1914).«Пустой чек»: Германия дала Австро‑Венгрии политическую и моральную поддержку (т.н. «пустой чек», примерно (5) июля (1914)), вселив уверенность в силовой расплате с Сербией.Эскалация через союзные обязательства: Россия встала на защиту славянских связей и сербских интересов (мобилизация), Германия ответила мобилизацией и объявлением войны России (1) августа (1914) и Франции (3) августа (1914); нарушение бельгийского нейтралитета привело к вступлению Британии (4) августа (1914).Быстрые мобилизации и жесткие военные планы: расписания мобилизации и планы наступления (например, германский Шлиффен‑план) требовали немедленных действий — дипломатические паузы теряли смысл и приводили к автоматической эскалации.

Системные (структурные) факторы, превратившие убийство в катастрофу

Союзная система: взаимные обязательства и страх изоляции создавали цепную реакцию — локальный конфликт быстро интернационализировался.Милитаризм и планирование войны: страны имели детализированные мобилизационные планы и высокую готовность к применению силы — мобилизация сама по себе становилась актом войны.Империализм и соперничества великих держав: соперничество за колонии, флот, и влияние (особенно англо‑германское и австро‑русское в Балканах) усиливало подозрения и готовность к конфликту.Национализм и региональная нестабильность: Балканы были «пороховой бочкой» после балканских войн; сербский национализм и стремление Австро‑Венгрии сохранить престиж усугубляли риск конфронтации.Дипломатические провалы: отсутствие эффективных каналов кризисного управления, недооценка чужих реакций, неверные расчёты лидеров и короткие сроки для переговоров.

Альтернативные трактовки и их оценка

Каталитическая (мейнстрим): убийство — необходимая искра, но без системных причин войны крупный европейский конфликт был маловероятен. Оценка: убедительно — сочетание краткосрочного триггера и долгосрочных структур привычно признаётся историками.Структуралистская (неизбежность): война была почти неизбежна из‑за альянсов, милитаризма и конкуренции; убийство лишь ускорило неизбежное. Оценка: сильный аргумент в отношении вероятности войны, но недооценивает роль человеческих решений и моментов, когда конфликт можно было локализовать.Контингентная/случайная: война — результат стечения случайных обстоятельств и ошибок руководства; при иных решениях катастрофы можно было избежать. Оценка: показывает реальную роль ошибок и неверных расчётов в июле (1914), но игнорирует системные давления, которые ограничивали выборы политиков.Ответственность отдельных акторов (Германия, Австро‑Венгрия, Россия, Сербия): разные школы выделяют вину то на одну, то на другую сторону. Оценка: каждая даёт важные детали; общий вывод — вина распределена и включает системные причины.

Краткий вывод

Убийство (28) июня (1914) было необходимой искрой; без него крупного европейского столкновения можно было отложить. Одновременно системные факторы (альянсы, милитаризм, имперские соперничества, оперативные военные планы и дипломатические провалы) сделали эскалацию быстрой и трудноконтролируемой — потому оно стало началом Первой мировой войны, а не просто локальным инцидентом.