Краткий синтез: каждое техническое нововведение расширяло доступ к искусству и одновременно перестраивало систему культурной иерархии — от элитарного контроля над созданием и доступом к культурным продуктам к массовому распространению, а затем к фрагментации и новым формам «элитарности» при цифровой сети. Ниже — по этапам с ключевыми механизмами изменений и их влиянием на доступ и иерархию.

1) Печатный станок (XV–XIX вв.)

Что изменилось: маши́нная репродукция текста/изображения, снижение себестоимости книг, стандартизация орфографии и форматов, распространение печатных изданий и газет.Пути доступа: раньше — рукописи/живые представления для узкого круга; с печатанием — книги, газеты, массовые библиотеки, рост грамотности.Влияние на иерархию: формирование канона и национальных литератур; культурная элита консолидировалась через университеты, критиков, издательства; появление «публичной сферы» (Habermas) — место для гражданской дискуссии, но при этом экономические и внеинтеллектуальные силы (издатели, цензура) оставляли значительную власть по отбору и распространению.

2) Радио (нач. XX в.)

Что изменилось: мгновенная массовая передача звука на большие расстояния, бесплатный прием для слушателей после покупки приемника.Пути доступа: дома — новости, музыка, радиопередачи; массовая аудитория одновременно потребляет один и тот же контент.Влияние на иерархию: усиление национальной/массовой культуры и единого «вкуса»; профессионализация и централизация производства (радиостанции как новые гейткееперы); культура «широких масс» становится влиятельной по числу, но критическая/академическая элита сохраняет статус — меняются основания престижности (ранее редкость/сложность — теперь качество производства, авторитет каналов).

3) Телевидение (ср. XX в.)

Что изменилось: визуальная репрезентация, массовая развлекательная культура, реклама как финансирующий механизм; сильная программная регламентация.Пути доступа: массовый домашний визуальный опыт, кинематограф + ТВ-сети; рост культуры образа, слайсинг времени (прайм-тайм).Влияние на иерархию: дальнейшая коммерциализация культуры, стандартизация форматов (сериал, шоу), усиление звёздности и индустрии развлечений; институции (музеи, университеты) по-прежнему задают «высокую культуру», но массовая культура получает широкое социальное признание и экономическую мощь; критики (Adorno) говорили о «культурной индустрии» как инструменте стандартизации и манипуляции вкусов.

4) Интернет (конец XX — XXI вв.)

Что изменилось: дешёвая дигитальная репродукция, двунаправленная коммуникация, немедиированное (peer-to-peer) производство и распространение, глобальный и мгновенный доступ.Пути доступа: устройства (ПК, смартфоны), платформы (соцсети, стриминг, блоги, архивы), поисковики, открытые репозитории.Влияние на иерархию: радикальная демократизация производства и доступа (user-generated content), долгий хвост (niche cultures) — миллионы нишевых аудиторий; фрагментация вкусов и распад монополий традиционных СМИ. Вместе с тем возникают новые центры власти: платформы и их алгоритмы (Google, Facebook, YouTube, TikTok) выступают как новые гейткееперы и формируют «алгоритмическую элиту» (инфлюенсеры, платформенные знаменитости). Институции высокой культуры адаптируются (цифровые архивы, онлайн-курсы), но престижность по-прежнему зависит от институционального признания, экономических ресурсов и видимости в медиа.

Ключевые постоянные и механизмы перестройки иерархии

Стоимость производства и распространения: чем дешевле, тем шире доступ, но количество не равняется престижу.Контролирующие посредники: переход от церкви/мастеров → издательства → вещательные корпорации → платформы; каждый этап меняет, кто решает, что видно и кому.Репродуцируемость и аутентичность: механическая/цифровая репродукция ослабляет уникальность произведения (Benjamin), что меняет критерии ценности (редкость → авторитет/контекст → опыт).Социальный и культурный капитал: Bourdieu — вкус распределён не только технически; элитарность сохраняется через образование, институции, экономические ресурсы, новые профессиональные статусы.Алгоритмы и экономика внимания: в сети видимость и престиж часто определяются метриками (просмотры, лайки), что порождает новые формы иерархии.

Вывод (сжатый)
Технологии расширяли доступ и разрушали прежние барьеры, но не уничтожали культурную иерархию — они трансформировали её основания: от редкости и институционального контроля к массовому распространению, затем к платформенной видимости и алгоритмическому отбору. Результат — плюрализация и фрагментация культурных полей с одновременным возникновением новых форм элитарности (издатели/вещатели/платформы, институциональный статус, алгоритмическая и экономическая власть).