Коротко — главная разница в том, что у Толстого второстепенные персонажи служат инструментом панорамы общества и морально-философской типизации, тогда как в романе XX века они чаще проявляются как фрагменты стихийно разъединённой, многоголосой и отчуждённой социальной ткани или как субъекты экспериментальной перспективы.
В «Войне и мире»
- Функция панорамная: второстепенные персонажи дают картину разных слоёв (низы, дворянство, армия, бюрократия) и создают историческую широту.
- Типизация и нравственный смысл: многие мелкие герои воплощают устойчивые социальные типы и моральные принципы (напр., Антаноль Курагин — порок светского общества; Платон Каратаев — народная мудрость и смирение).
- Интеграция в авторскую интерпретацию: авторская всеведения связывает их с общим замыслом романа — историческим процессом и философскими выводами.
- Функция связки: они облегчают переходы между крупными сюжетными линиями и служат контрастами для главных героев.
В романе XX века
- Фрагментация и множественность перспектив: второстепенные персонажи часто выглядят автономными точками сознания или сменой фокализации (например у Вулф, Джойса) и не обязаны упорядочивать «целое общество».
- Символизация модерности и отчуждения: мелкие персонажи часто иллюстрируют анонимность города, бюрократию, массовость и социальную деперсонализацию (Кафка, Камю).
- Психологизация и внутренняя многослойность: даже эпизодические фигуры даются через внутренние переживания или ироничную дистанцию, становятся зеркалами сознания главного героя.
- Политизация и маргинальность: в XX в. второстепенные лица чаще представляют классовые, этнические или идеологические края общества, дают критический срез социальных проблем (меньше идеализированы).
Ключевые сдвиги (коротко)
- От целостной репрезентации общества к фрагментарной — общественная ткань перестаёт быть однородным фоном, становится раздробленной и конфликтной.
- От авторской типизации к плюрализму точек зрения — роль персонажей определяется не столько как «тип», сколько как голос/перспектива.
- От морализующей функции к рефлексивной/критической — второстепенные фигуры больше не только поучают, они ставят под вопрос социальные нормы или иллюстрируют отчуждение.
- Изменение формы: модернистские приёмы (поток сознания, фрагменты) дают эпизодическим героям большую субъективную значимость при меньшей «исторической» роли.
Вывод: в Толстом второстепенные персонажи — кирпичи великой социальной панорамы и нравственного замысла; в XX веке они становятся проводниками фрагментированного, многоголосого и критического взгляда на общество.