1) Точность и конкретность: автор перечисляет обыденные предметы и действия (посуда, занавески, одежда, сервировка, жесты). Конкретные, ненабросанные имена вещей создают иллюзию «снятого с жизни» докумен­тального материала — читатель получает то, что можно было бы зафиксировать камерой или протоколом.
2) Сенсорность и «микродетали»: запахи, звуки, текстуры, мелкие жесты даются тактично и плотно; эти чувственные маркеры делают сцену осязаемой, что усиливает доверие к описываемому и ощущение реального факта.
3) Нейтральный, «реестровый» тон: описание выдержано без явной оценочной экспозиции — перечисление фактов вместо нравоучений усиливает эффект объективной хроники, откуда психологическое содержание вытекает само по себе.
4) Накопление и фокусация: серия бытовых деталей работает как доказательная база — чем больше независимых признаков, тем правдоподобнее картина; накопление мелочей создает эффект социологической отчетности и одновременно углубляет понимание внутреннего мира героя (каждый предмет — симптом личности).
5) Метонимия предметов: вещи выступают не просто как антураж, а как знаки состояния и стремлений (например, роскошный сервиз — показатель тщеславия, «уплотнённость» убранства — признак тоски или стремления к порядку). Перенос значения с вещи на душевное состояние усиливает психологический эффект.
6) Временная плотность и рутинность: подробное описание бытовых рутин закрепляет ощущение длительности и однообразия жизни героя — это позволяет показать внутренние изменения (скука, отчаяние, мечты) через контраст с неизменными деталями быта.
7) Связь с приёмом свободной косвенной речи: материальные детали часто вводятся в то же дыхание, где звучат мысли героя; предметы и внутренние переживания сливаются, что делает психологию героя «выверенной» из внешних признаков, а не навязанной автором.
8) Ироническая дистанция документа: документальность описания допускает ироническое прочтение — когда факты говорят сами за себя, читатель видит несовпадение между внешним лоском и внутренней пустотой, что углубляет психологизм.
Вывод: подробная материализация бытовых деталей в фрагменте функционирует как документальная база — она делает сцену «запечатлённой» и достоверной; одновременно эти детали служат инструментом чтения внутреннего мира персонажа, превращая внешний антураж в индикаторы психологических состояний.