Кратко: переход от фрагмента из Beowulf к современному «We saw them yesterday» объясняется сочетанием фонетических упрощений (редукция и утрата окончаний, изменение гласных), морфологического распада падежной системы и нивелировки форм (включая заимствование скандинавских форм для 3‑го лица), и синтаксической фиксации порядка слов (смещение к строгому SVO). Ниже — по компонентам с примерами.
Фонология
- Ослабление и утрата финальных безударных слогов: у многих слов/окончаний OE исчезали конечные гласные и суффиксы, поэтому различия падежей терялись (например OE мн. вин. «hīe» → ME/ModE «they/them» с утратой окончания).
- Вокальные сдвиги и редукция: долгие и короткие гласные OE меняются (например OE nominative $w\bar{e}$ [weː] → ME/ModE «we»), редукция безударных гласных приводит к «us» от OE $\bar{u}s$.
- Консонантные изменения и орфография: северногерманский фонемный материал (thorn $þ$) дал ME «they/them/their» от ON $þeir,þeim,þeira$; начальное $h$ в некоторых OE формах ослабло/пало в определённых позициях, что способствовало слияниям форм.
Морфология
- Распад синтетической падежной системы: в OE (период примерно $450$–$1150$ CE) существовала развитая система падежей у имён и местоимений (nom/acc/gen/dat); к концу OE и в ME падежные флексии для существительных почти исчезают, местоимения сохраняют лишь номинатив/объектную (обликвную) оппозицию. В результате современная пара «we/us/our» — это номинатив / объективный / притяжательный, унаследованные и нивелированные формы от OE $w\bar{e}/\bar{u}s/\bar{u}re$.
- Замещение третьего лица: OE имел сложную систему 3‑го лица с родами (маск. $h\bar{e}$, фем. $h\bar{e}o$, нейтр. $hit$) и множественным $h\bar{ı}e$ (nom/acc), dative $him$, genitive $hiera$. В период контакта с древнескандинавским (в частности в зонe Danelaw, примерно $9$–$11$ вв.) скандинавские формы $þeir/þeim/þeira$ проникли в английские северные/центральные диалекты и вытеснили часть OE форм; итог — современная тройка «they/them/their» (заимствование + морфологическое выравнивание).
- Упрощение парадигм: частотные местоимения сохраняли формы дольше, но в итоге потеряли богатую флексию и получили синтетическую «номинатив vs. объективный/притяжательный» систему.
Синтаксис
- Фиксация порядка слов SVO: потеря падежовой маркировки требовала более строгого порядка слов для разграничения субъектов/объектов. OE допускал более свободный порядок и элементы V2-подобного поведения; к позднему ME/раннему NE установлен порядок SVO — поэтому современное «We saw them yesterday» ожидаемо как субъект—глагол—объект.
- Позиционные ограничения кластера местоимений: местоимения по-прежнему сильнее склонны занимать фиксированные позиции (предикатный субъект, прямой объект перед обстоятельствами времени), что видно в современном предложении.
Иллюстрация на формах
- OE: «Hwæt! We Gardena in geardagum…» — «We» = OE nominative $w\bar{e}$ (1‑pl); остальная морфология выражена флексиями (например «Gardena» = род. множ.).
- ModE: «We saw them yesterday» — «we» продолжает номинатив $w\bar{e}\to we$; «them» отражает результат утраты OE мн. acc/dat парадигмы и внедрения/модификации форм (в ME северные формы $þeim$ → «them», объективная форма).
Краткий вывод
- Фонетическая редукция + утрата окончаний → морфологическая эрозия падежей;
- Контакт с древнескандинавским → замена/выравнивание 3‑го лица;
- Синтаксическая компенсация (фиксированный SVO) → современная позиционная грамматика. Эти процессы в совокупности приводят от гибкой, флективной OE системы к современной аналитической системе с устойчивыми местоименными парами («we/us/our», «they/them/their»).