Кратко: трансформация публичной сфены под влиянием соцсетей одновременно подрывает многие эмпирические предпосылки теории коммуникативного действия Юргена Габермаса и воспроизводит/модифицирует механизмы власти у Мишеля Фуко. Ниже — разбор причинно‑следственных связей между архитектурой платформ, формированием мнений и усилением/утратой демократических практик, сначала через призму Габермаса, затем через призму Фуко, затем — пересечения и рекомендации.

1) Через призму Габермаса $коммуникативноедействие,публичнаясфена$

Базовые предпосылки коммуникативного действия: равный доступ к дискурсу, равные возможности повлиять на аргументы, некогерцированная, рационально‑обоснованная критика, общий фон общественных вопросов.Архитектурные свойства платформ $алгоритмическаяперсонализация,оптимизацияподвовлечение/времянаплатформе,асимметриявидимости—подписчики/виральность,рекламнаямонетизация$ → изменяют информационное окружение индивида:
Персонализация и фильтрация создают фрагментацию аудитории $фильтр‑пузырь,эхо‑камеры$ → снижение общей коммуникативной основы и общего информационного фона, необходимого для рационального публичного обсуждения.Алгоритмы, награждающие эмоционально заряженный и поляризующий контент, увеличивают стимулы к стратегическому и манипулятивному общению $сенсационализмвместоаргументации$ → деградация норм рациональной дискуссии.Ассиметрия внимания $инфлюенсеры,виральность$ меняет равные стартовые условия: голос с миллионами фолловеров производит неравное влияние, подрывая предпосылку «паритета» участников дискурса.Временная ускоренность $быстраяцикличностьтем$ препятствует вдумчивой критической рефлексии и формированию обоснованных коллективных решений.Следствие для демократических практик: ослабление условий для идеального речевого взаимодействия — меньше некогерцированной, равноправной аргументации; легитимность публичных решений и способность к согласованию ухудшаются; расторжение публичной сферы на конкурирующие контр‑публичности, каждая с собственной «истиной».

2) Через призму Фуко $власть,знание,субъектность,дискурсивныережимы$

Фуко не акцентировал «дискуссию как идеал», он показывал, как власть пронизывает дискурсы, формирует субъектов и производит «истины».Архитектура платформ как техника власти:
Паноптическая метафора → цифровой надзор: постоянное собирание данных о поведении $клики,просмотры,реакции$ формирует «видимую» и дисциплинируемую субъектность; пользователи адаптируют поведение под предполагаемые нормы/награды.Алгоритмическая нормализация: рекомендации и метрики формируют социальные нормы $что«популярно»,что«приемлемо»$, тем самым создавая новые режимы нормализации и «правильного» высказывания.Power/knowledge: платформы не просто передают информацию, они «производят знание» $тренды,ранжирование,fact‑checks,модуль«новости»$ — это конституирует режимы истины и легитимации. Кто контролирует алгоритм — контролирует, какие нарративы становятся видимыми и легитимными.Биополитика/правления: массовая персонализированная коммуникация и таргетинг позволяют управлять коллективным поведением $политическиекампании,рекламу$ на микроуровне — это инструмент управления популяциями.Микровласть и капитилярность: власть не только сверху $платформакакинститут$, но и по капиллярам — модераторы, инфлюенсеры, автоматизированные боты, сообщества, кооптируются в сеть власти.Следствие для демократических практик: платформа‑власть делает возможной тонкую архитектуру управления поведением и мнением $поведенческаяманипуляция,сегментацияэлектората,подавлениеконтентачерезмодерацию/демонетизацию$. Вместе с тем, фукоанский анализ позволяет увидеть, что эти механизмы также порождают новые точки сопротивления $контр‑дискурсы,практикиобхода,децентрализованныесети$, но они находятся в неравном положении по отношению к технико‑экономической мощи крупных платформ.

3) Набор конкретных причинно‑следственных связей $цепочек$

Архитектура платформы $алгоритмоптимизациивовлечения$ → усиление эмоционально‑заряженного контента → рост поляризации и «закрытых» сетей → снижение качества коллективной рациональной аргументации → ухудшение возможностей для разумного публичного решения и доверия к институтам.Архитектура $персонализация+таргетинг$ → сегментация аудитории → возможность персонализированного политического влияния $манипулятивнаяреклама,микротаргетинг$ → искажение публичного мнения и неравномерное влияние интересов → подрыв равенства политического участия.Архитектура $сборданных+видимостьметрик$ → формирование «норм» поведения через награды $лайки,виральность$ → субъекты начинают само‑производить контент под алгоритмические требования → стандартизация публичного высказывания и внутреннее регулирование поведения → изменение гражданской субъектности $снижениеавтономногокритическогорассуждения$.Архитектура $централизованныйконтрольмодерации/дезмонетизация$ → приватная секьюритизация дискурса $корпоративныерешенияодопустимом$ → перемещение регулирования от публичных/демократических институтов к частным фирмам → дефицит подотчётности и публичного контроля над нормами дискурса.Архитектура $низкийпорогвхождения+эмпирическаяобратнаясвязь$ → быстрое возникновение и масштабирование контр‑публичностей и активизма → в краткосрочной перспективе усиление мобилизаций и демократической активности (напр., Arab Spring, #MeToo), в долгосрочной — риск кооптации, репрессий, радикализации.

4) Взаимодействие Габермаса и Фуко — где совпадают и где расходятся выводы

Совпадение: обе перспективы показывают, что технологические архитектуры меняют условия возникновения и легитимации публичного дискурса; в результате демократические практики либо деформируются, либо трансформируются.Различие: Габермас фокусируется на нормах и условиях «идеального» рационального дискурса и на том, как эти условия разрушаются; Фуко — на микро‑механизмах власти, на том, как через знание и техники управления формируются субъекты и «истины». Вместе они дают более полную картину: архитектура платформ одновременно разрушает коммуникативные предпосылки и внедряет новые техники власти/нормализации.Практическая синергия: чтобы восстановить условия для коммуникативного действия, нужно не только нормативные реформы $какГабермаспредложилбы$, но и деактивация/перестройка техник власти $какпоказалбыФуко$: прозрачность алгоритмов, ограничения на таргетинг, публичный контроль над модерацией, развитие автономных инфраструктур общения.

5) Последствия и рекомендации $конкретныевмешательства$

Технико‑регуляторные меры:
Прозрачность алгоритмов и аудит: независимый аудит воздействия алгоритмов на политический дискурс и поляризацию.Ограничение микrotаргетинга в политической рекламе; публичные реестры политической рекламы.Переосмысление метрик успеха $отвовлеченияккачествукоммуникации$: поощрение длительных дискуссий, подтверждённой информации, контекстуализации.Децентрализация/федерация $ActivityPub,Mastodon$ и перенос части публичной инфраструктуры в публичное/некоммерческое управление.Политико‑правовые меры:
Подотчётность платформ: требования о прозрачности модерации, обжалованиях, статистике удаления контента.Защита данных и права на переносимость — уменьшение монополии данных.Гражданско‑социальные меры:
Инвестиции в цифровую грамотность, критическое мышление.Поддержка общественных и местных медиа как общего информационного фона.Создание институций для коллективного модерации и платформенного управления $usercouncils,civiccouncils$.Дизайн для делиберации:
Интерфейсы «медленного» общения $threading,форматдляаргументов,ограничениерепостовбезкомментариев$.Инструменты для видимости разнообразия источников и контекстуализации $fact‑checks,связкиспервоисточниками$.Эксперименты с рандомизацией представления мнений для восстановления общего фона обсуждения.

6) Заключение

Причинно‑следственные связи: архитектура платформ → меняет информационный ландшафт и стимулы $внимание,видимость,вознаграждение$ → модифицирует процесс формирования мнений $фрагментация,эмоционализация,таргетинг$ → это либо подрывает условия для коммуникативного действия $эрозиярациональнойпубличнойсферы$, либо порождает новые формы власти и нормализации $фукоанскийанализ$. Одновременно соцсети дают и инструменты противостояния — но эти инструменты часто находятся в неравной силе против корпо‑технологических практик.Следствие для демократии: результаты неоднозначны — краткосрочные усиления мобилизации и политического участия соседствуют с долгосрочной эрозией доверия, ухудшением качества публичной аргументации и концентрацией власти в руках платформ. Чтобы смягчить негативные эффекты, необходимы комбинация регуляции, институциональной инфраструктуры и дизайн‑решений, ориентированных на условия для подлинного коммуникативного действия и на уменьшение технологической асимметрии власти.

Если хотите, могу:

Сформулировать набор индикаторов для эмпирического исследования описанных связей $чтоизмерять:поляризацию,диверсификациюпотребления,влияниеалгоритмовит.п.$;Привести краткие кейсы $Facebook/CambridgeAnalytica,Twitter/X,TikTok,Reddit$ с анализом по описанным цепочкам;Развернуть рекомендации для конкретной политики $законодательство,регулированиеввашейстране$.