Кратко: базовая логика марксистского отчуждения (работник теряет контроль над результатом и процессом труда, отношения переопределяются как товарные, человек отчуждён от своей сущности и других) сохраняется, но формы и механизмы его реализации изменились под влиянием цифровизации, платформенной экономики и данных.
Что осталось прежним
- Потеря контроля над продуктом труда: как при фабричном производстве товар отрывается от работника, так и в цифровой экономике права над результатами (алгоритмы, контент, данные) концентрируются у платформ/капиталовладельцев; авторский или трудовой вклад работает на чужую прибыль.
- Коммодификация человеческой деятельности: время, внимание, умение и взаимоотношения превращаются в товар/ресурс для продажи (маркетинг внимания, подписки, микрозадачи).
- Экстракция стоимости и неравенство власти: стоимость создаётся трудом многих, но присваивается централизованными владельцами инфраструктуры; асимметрия информации и власти сохраняется.
- Референтная отчуждённость межличностных связей: социальные связи редуцируются до рыночных/алгоритмических отношений (оценки, рейтинги, метрики).
Что изменилось
- Характер труда: индустриальный физический труд смещён в сторону нематериального — когнитивного, эмпатийного, креативного; отчуждение захватывает субъективные, эмоциональные пласты (работа инфлюэнсеров, модераторов).
- Данные как новая «рабочая сила/сырьё»: пользовательские и производственные данные становятся объектом присвоения и капитализации; отчуждение — не только от продукта, но и от собственной цифровой репрезентации.
- Алгоритмическое управление и невидимая координация: вместо прямого надсмотрщика — алгоритмы, автоматические рейтинги и боты, что усиливает автоматизацию контроля, делает правила непрозрачными и труднее оспоримыми.
- Атомизация и фрагментация труда: микрозадачи, гиг-задания, краудсорсинг разрушают коллективность и коллективное сознание труда, усложняя организацию сопротивления.
- Новые формы «добровольного» вовлечения: пользователи/потребители становятся производителями ценности (просмотры, лайки, отзывы), часто добровольно генерируя отчуждённую стоимость.
- Масштаб и скорость: цифровые платформы масштабируют присвоение стоимости глобально и в реальном времени, усиливая интенсивность отчуждения.
Последствия и новые точки напряжения
- Правовой вакуум вокруг данных, интеллектуальной собственности и алгоритмов усиливает эффект отчуждения.
- Псевоавтономия: «гибкость» и «самозанятость» воспринимаются как свобода, но часто сопровождаются нестабильностью, отсутствием социальных гарантий и контролем через платформенные интерфейсы.
- Возможности сопротивления тоже изменились: коллективная мобилизация через платформы, открытые движные проекты, кооперативы данных, требования прозрачности алгоритмов и права на данные — новые формы ответа, но шансы на успех зависят от регуляторной среды и силы коллективов.
Короткий вывод: фундаментальная марксистская идея — отчуждение как следствие присвоения результатов труда и утраты контроля — остаётся релевантной; цифровая экономика изменила объекты (данные, внимание, цифровые репрезентации), механизмы (алгоритмы, платформы, автоматизация) и масштабы отчуждения, создавая новые юридические, организационные и этические вызовы.