Кратко: гаитянский креоль (Kreyòl ayisyen) — типичный романо-африканский креоль: лексика в основном заимствована из устного французского XVII–XVIII веков, а грамматика — продукт креолизации: переработка французских элементов + сильное влияние субстратных западно‑африканских языков и внутренней грамматикализации. Это отражает колониальную структуру (французский как язык власти) и социальную ситуацию рабства/контакта, когда различные группы носителей африканских языков усваивали и перерабатывали французскую лексику в новую грамматику.
Главные языковые следы французского
1) Лексика
- Большая часть словарного запаса — прямые и модифицированные заимствования из французского (обычно устной, разговорной формы). Примеры: $"liv"\leftarrow "livre"$, $"manje"\leftarrow "manger"$, $"chwal"\leftarrow "cheval"$, $"fanmi"\leftarrow "famille"$, $"dlo"\leftarrow "de{l}^{\prime }eau"$, $"ch\grave{e}z"\leftarrow "chaise"$.
- Заимствования часто фонетически адаптированы: упрощение групп согласных, изменение ударения, редукция вокализма.
2) Лексико‑функциональные слова и морфемы
- Множество грамматических слов и частиц происходит от французских: $"pou"\leftarrow "pour"$ (предлог/инфинитив/модальность), $"pa"\leftarrow "pas"$ (негативная частица), $"se"\leftarrow "c^{\prime }est"$ (копула/идентификатор), $"yon"\leftarrow "un/une"$ (неопределённый артикль), $"la/lan"\leftarrow "l\grave{a}/la"$ (определённый артикль постпозитивно).
- Местоимения: $"mwen"\leftarrow "moi"$, $"ou"\leftarrow "tu/you"$, $"li"\leftarrow "lui/elle/il"$, $"nou"\leftarrow "nous"$, $"yo"\leftarrow "eux"$.
3) Система времени‑мода‑аспекта (TMA)
- ТМA‑маркер прошл. времени $"te"$, прогрессив $"ap"$, будущий $"pral"$ и др. исторически связывают с перипразами французского/контекстными формами (например, развитие от форм и значений вспомогательных или предлогов) и с грамматикализацией в креольной среде. Точные источники отдельных маркеров дискуссионны, но семантика и формы показывают родственность к разговорным французским конструкциям.
- Причина: в ситуации интенсивного контакта устные перифразы французского быстро рекатегоризовались в независимые маркеры.
Грамматические изменения, не свойственные французскому
- Отсутствие грамматического рода и сложной склоняемой морфологии; морфология аналитическая.
- Постпозитивный определённый артикль ($"livla"$ «книга — та самая»), тогда как французский артикль префиксальный.
- Частые сериализованные глагольные конструкции и высокая роль аспектуальных форм — влияние субстрата (языков Африки).
- Синтаксис в целом SVO, но с нативными перестановками и типологическими чертами, совпадающими с африканскими системами.
Как это отражает исторический контекст
- Ассиметрия власти: французский — язык колонизаторов; потому словарь (особенно названия предметов, администрирования, религии) пришёл от французского. Грамматика формировалась преимущественно в разговорах между носителями разных африканских языков и детей рабов, поэтому синтаксические и морфологические черты сильнее отражают субстрат.
- Скорость и условия контакта: массовый приток носителей разных языков в условиях плантаций в $...17–18...$ веках и изоляция от консистентного стандартного французского способствовали быстрому переходу от pidgin к нативному креольному языку.
- Политика и diglossia: после Революции Гаити ($...1791–1804...$) французский остался языком власти, образования и престижем; креоль стал народным языком. Это закрепило двуязычие (креоль в бытовых сферах, французский — официальный), что влияет на последующие заимствования и калькирование.
Коротко о модели креолизации
- «Лексер» = французский (источник лексики); «субстрат» = африканские языки (влияют на фонологию, синтаксис, аспекты/серийность); «адстрэмикс» и внутренние процессы грамматикализации формируют современную систему Kreyòl. В итоге видим словарную преобладание французского и грамматическое «перепрягание» в новую, типологически отличную систему, что прямо коррелирует с историей колониального контакта и рабства.