Краткий ответ с примерами и пояснениями.

1) Картографические конвенции, влияющие на восприятие

Проекции и ориентация: введение проекции Меркатора (1569) облегчило навигацию по румб‑линиям, но визуально искажало размеры и относительные положения (Европа «в центре»), формируя евроцентричную картину мира и приоритет морских путей от Европы к Азии. Портоланные условности (ветровые розы, румб‑линии) и картуши: карты служили одновременно навигационными инструментами и политическими документами — выделение имён, гербов и подписей укрепляло претензии на владение. Пустые/спекулятивные области и графические приёмы: незнание обозначалось «неизведанными материками» (штриховки, фантастические изображения), что поощряло гипотезы (и экспедиции) по их подтверждению.

2) Основные заблуждения XVI–XVIII вв.

Terra Australis Incognita: идея большого южного континента сохранялась от Птолемея и средневековой географии; карты XVI–XVIII вв. часто показывали обширную «Южную землю», что стимулировало поиски, финансирование экспедиций и доктрины владения (потенциальные ресурсы, стратегические базы). Страит Аниан / Северо‑Западный проход: предположение о проходе между Атлантикой и Тихим мотивировало поиски (Фробишер, Хадсон и др.), что в свою очередь усиливало интерес и соперничество за Северную Америку и Арктику. Неправильные представления о Восточной Азии: «Китай/Катай» и «Ципанги (Япония)» часто смешивались и неправильно масштабировались; отсутствие точных картиков портов и побережий усиливало торговые монополии (Португалия, Испания, Нидерланды, позднее Британия). Фантомные острова и неправильные соединения (Новая Гвинея/Австралия, хребты) — приводили к ошибочным навигационным решениям и геополитическим концепциям границ.

3) Конкретные картографы и карты — примеры влияния

Герард Меркатор (1569): проекция—инструмент навигатора; способствовала переосмыслению морских путей и укреплению торговли Европы с Азией. Абрахам Ортелий (Theatrum Orbis Terrarum, 1570): популяризация единой атласной представительности мира — карты использовались как «визитные карточки» империй. Герард Блау и голландские атласы (XVII в.): карты Голландской Ост‑Индской компании подчёркивали голландские торговые позиции в Восточной Азии, легитимировали монополии и форпосты. Абель Тасман (1642–44): карты Новой Зеландии и Тасмании (Van Diemen’s Land) — укрепили голландские претензии и знание о южных морях, но не окончательно отделили Австралию от предполагаемой Terra Australis. Джеймс Кук (1768–1779): подробная съёмка Тихоокеанских островов и восточного побережья Австралии (1770) опровергла многие представления о «Южной земле» и дала Британии картографическую основу для провозглашения владений (New South Wales).

4) Геополитические последствия картографических представлений

Легитимация владений: карты использовались в дипломатии и при оформлении прав (постановки флагов, описание «открытых земель»), способствуя идеям terra nullius. Наличие картографических описаний облегчало претензии перед европейскими соперниками. Направление экспедиций и расходов: убеждённость в существовании проходов/континентов определяла финансирование дальних экспедиций (поиски Северо‑Западного прохода, южного континента), что вёлo к колониальным открытиям и конфликтам. Торговые монополии и военное планирование: точные карты портов Азии и проходов усиливали преимущество держав, контролировавших ключевые точки (Молуккские острова, мыс Доброй Надежды, Малаккский пролив). Влияние на представления о народах и ресурсах: карты, наполненные легендами о богатствах (Ципанги, Катай), мотивировали завоевания и миссионерство; неверная топография породила ошибочные оценки о доступности и характере территорий (например, недооценка аборигенных сообществ Австралии).

5) Примеры «картографического политического эффекта»

Испания/Португалия: формально закреплённые картографией меридианы (Тордесильяс) — пример, как карта служила основанием для раздела сфер влияния. Нидерланды: детализированные атласы VOC усиливали торговую и дипломатическую экспансию в Индонезии и Японии. Великобритания: карты Кука использовались при объявлении колоний; картографическая демонстрация «пустоты» земли подкрепляла юридические основания для колонизации. Россия: сибирские и тихоокеанские карты (XVII–XVIII вв.) направляли продвижение русских к берегам Аляски и Тихому океану, влекли торговлю и территориальные претензии.

6) Итог
Европейские картографические конвенции (проекции, символика, атласная практика) и картографические заблуждения (Terra Australis, мифические проходы, искажения Азии) не просто отражали незнание — они активно формировали политические решения: где посылать экспедиции, какие территории считать «открытыми», чьи торговые маршруты защищать и какие международные претензии выдвигать. К концу XVIII века точные гидрографические съемки (Кук и др.) скорректировали представления о Конечной Азии и Австралии и тем самым перераспределили геополитические возможности между европейскими державами.