Кратко — по трём блокам: демография, экономическая специализация и освоение территории (модели освоения ресурсов и инфраструктуры).
Демографическая структура
- Население: Россия $\approx 146$ млн, Канада $\approx 38$ млн; плотность — Россия $\approx 8.5$ чел/км${}^2$, Канада $\approx 3.8$ чел/км${}^2$.
- Пространственная концентрация: в России $\approx 77\%$ населения сосредоточено в европейской части; в Канаде большая часть живёт в южной полосе вдоль границы с США (приблизительно в пределах $\approx 160$ км от границы).
- Урбанизация и миграция: Канада выше доля иммиграции и рост в крупных южных мегаполисах; Россия — меньший приток иммигрантов, демографические сдвиги и депопуляция ряда северных и дальневосточных территорий.
- Коренные народы: в Канаде заметная доля коренного населения (~$\sim 5\%$) с сильными правами и участием в решениях об освоении; в России коренные малочисленные народы сконцентрированы в отдельных северных регионах и имеют более ограниченные институциональные механизмы участия.
Экономическая специализация
- Оба — крупные поставщики сырья, но профиль различается:
- Россия: доминирование углеводородов (нефть, газ), крупная добыча металлов и полезных ископаемых; экспорт ориентирован на дальние рынки (Европа, Азия) через магистральные трубопроводы и маршруты. Государственный и квазигосударственный сектор играет ведущую роль.
- Канада: ресурсоёмкая экономика (нефть — прежде всего битумные пески Альберты, газ, уголь, лес, уран, металлы) плюс более крупный сектор услуг и промышленности в южной полосе; проекты часто реализуют частные компании при провинциальном регулировании и участии общин.
- Диверсификация: канадская экономика юга более диверсифицирована, российская экономика сильнее зависима от экспорта энергоносителей в государственном/монопольном формате.
Модели освоения территории и инфраструктуры — ключевые различия
- Стратегия соединения ресурсов с рынком:
- Россия: централизованный, «магистральный» подход — крупные трубопроводы, железные дороги (Транссиб $\approx 9,289$ км, БАМ $\approx 4,300$ км), порты и системные льдоразрушающие силы; инфраструктура проектируется для вывода больших объёмов сырья на внешние рынки. Часто строятся моно‑посёлки и крупные промышленные узлы удалённо от плотных населённых центров.
- Канада: более региональная и рыночно-ориентированная сеть — развитая инфраструктура в южных районах, экспорт через порты восточного/западного побережья и на рынок США; северная инфраструктура чаще сезонная (зимние дороги, авиация, портовые поставки), проекты требуют согласования с провинциями и общинами.
- Институты и регулирование:
- Россия: сильная центральная роль государства, быстрые масштабные решения по освоению ресурсов, меньшие формальные механизмы местного согласия; экологические и социальные требования часто уступают приоритетам экспорта/стратегии.
- Канада: сложная система провинциального и федерального регулирования, обязательные экологические оценки, консультации и соглашения с коренными народами — это замедляет, но повышает локальную легитимность и долю выгод для регионов.
- Технологии и адаптация к климату: Россия массово использует инженерные решения (платформы, мерзлотоведческие технологии, ледоколы) для круглогодичной эксплуатации; Канада больше комбинирует сезонную логистику, высокие стандарты строительства и инвестиции в адаптацию и охрану окружающей среды.
- Социально‑экономические последствия: российская модель создаёт крупные экспортные ренты и ряд зависимых моно‑посёлков с высокой уязвимостью; канадская модель даёт больше региональной интеграции юга и институциональных механизмов распределения выгод (хотя север остаётся социально уязвимым).
Короткое резюме
- Общий эффект: оба государства — «северные гиганты» с малой средней плотностью, но Россия реализует централизованный, инфраструктурный и экспортно‑интеграционный подход с сильной ролью государства; Канада — более децентрализованный, рыночно‑региональный подход с мощной ролью провинций, частного сектора и прав коренных народов.
- Последствия: в России быстрее масштабное освоение и масштабные коридоры вывоза сырья; в Канаде — более медленные, но более институционально защищённые проекты с большим участием местных сообществ и экологическим контролем.