Ниже — сжато, по пунктам.
Факторы, определявшие миграционные потоки внутри Африки в $XX$ веке
- Колониальная экономика и политика: создание плантаций, шахт и транспортных сетей (железные дороги) формировало трудовую миграцию (сезонную и долгосрочную) к шахтам Южной Африки, плантациям Западной Африки и т.д.; колониальные административные границы часто разрезали этнические территории, стимулировали кросс‑граничные перемещения.
- Трудовая миграция и контрактная система: приток рабочих на рудники (Witwatersrand) и в плантации, мобилизация сезонных работ, внутрирегиональные трудовые коридоры (например, Сахель → побережье Кот‑д’Ивуара, Нигерия).
- Урбанизация и экономическая централизация: рост городов как центров занятости привёл к массовому сельско‑городскому и межгородскому перемещению.
- Независимость и деколонизация: формирование новых государственных рынков труда, административные переселения, миграция чиновников и предпринимателей.
- Конфликты и преследования: гражданские войны и этнические чистки (например, Великая озёрная зона, Хорн Африки, нигерийская война) вызвали беженские потоки и массовые внутренние перемещения.
- Экологические и кризисные шоки: засухи и локальные неурожаи вызывали сезонные и постоянные переселения (скотоводческие транзиты, уход в города).
- Технологии и транспорт: расширение железных дорог и автомобилей удешевило и ускорило миграцию, усилив сетевые эффекты (семейные и трудовые цепочки).
Новые маршруты и драйверы миграции в $XXI$ веке (климат, конфликты, экономика)
- Климат и экологическая миграция: деградация почв, опустынивание и снижение водности (Сахель, бассейн оз. Чад, Восточная Африка) стимулируют перемещение сельских и скотоводческих общин в сторону прибрежных зон и городов; характер — как постепенный южный/юго‑западный «сдвиг» популяций, так и локальные перемещения к водным источникам и городам.
- Усиление конфликтов и нестабильности: рост инсургенций в Сахеле (Боко‑Харам, джихадистские сети), межэтнические столкновения из‑за ресурсов — формируют новую волну внутренне перемещённых лиц и кросс‑граничных беженцев.
- Новые транзитные коридоры к Северной Африке и Средиземноморью: миграция через Сахару в Ливию/Марокко с целью перехода в Европу — сочетание экономических мотивов, кризиса и сетевых каналов.
- Урбанизационные «магниты» и южно‑северные городские коридоры: активный приток в мегаполисы (Лагос, Найроби, Йоханнесбург, Абуджан и др.), формирование особо экономически ориентированных миграционных потоков внутрь городов и между ними.
- Региональная экономическая интеграция и трудовая мобильность: либерализация визового режима, зон свободного перемещения (ECOWAS) и Африканская континентальная зона свободной торговли расширяют легальные трудовые коридоры и стимулируют внутриконтинентальную миграцию.
- Геоэкономика и миграция к новым центрам: инвестиции и проекты (инфраструктура, горнодобыча, агрокластеры, энергопроекты) создают трудовые маршруты к местам разработки и строительства; также — миграция к прибрежным портам и логистическим хабам.
- Технологии, информация и диаспоры: мобильные связи, переводы и сети диаспоры делают возможными дальние миграционные стратегии и возвратные/циркулярные потоки.
Короткие выводы
- В $XX$ веке ключевыми были колониальная экономика, труд и конфликты; миграция часто шла к шахтам, плантациям и в растущие города.
- В $XXI$ веке на первый план выходят сочетанные эффекты климата, новых и старых конфликтов, экономической интеграции и урбанизации; появляются усиленные коридоры через Сахару к Северной Африке/Средиземноморью, южно‑городские и трансрегиональные трудовые маршруты, а также климат‑смещённые потоки внутри Сахеля и бассейна оз. Чад.