Краткий ответ: формально — да, войну можно было предотвратить. На практике это требовало нескольких ответственных и скоординированных шагов со стороны правящих элит $преждевсегоГерманиииАвстро‑Венгрии,азатемиРоссиииВеликобритании$ — шагов, которые не были сделаны. Структурные факторы $системасоюзов,милитаризация,мобилизационныеграфики,национализмивнутренниеполитическиедавления$ резко уменьшили дипломатическое пространство для манёвра, так что вероятность избежать конфликта снижалась по мере июля 1914-го.

Ниже — сжатая хронология ключевых дипломатических актов и разбор, какие решения были критическими.

Ключевые документы и решения июля 1914 года $хронология$

28 июня 1914 — покушение на эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево. Это был катализатор, но не автоматическая причина мировой войны.5–6 июля — «blank cheque» $нем.«пустойчек»$: Германия по сути дала Австро‑Венгрии безусловную политическую и военную поддержку в отношении Сербии. Это усилило решимость Вены действовать жёстко.23 июля — ультиматум Австро‑Венгрии Сербии $жёсткиетребования,многиеизкоторыхущемлялисуверенитетСербии$.25 июля — ответ Сербии: принятие почти всех пунктов ультиматума, за исключением требований, которые касались вмешательства Австро‑Венгрии во внутренние дела Сербии $практическиуступчивыйисопоставимыйспредложениемкдальнейшемуурегулированию$.26–27 июля — военные приготовления Австро‑Венгрии; возрастание напряжённости.28 июля — объявление войны Австро‑Венгрии Сербии.29–30 июля — Россия начинает мобилизацию: сначала частичную $противАвстро‑Венгрии$, затем в ночь на 30–31 июля — фактически общую мобилизацию. Русская мобилизация стала ключевым сигналом для Германии.30–31 июля — британские попытки посредничества $графЭдвардГрейинициировалпереговорыомеждународнойконференции$, но Германия требовала сначала от России демобилизации.31 июля — Германия требует от России прекратить мобилизацию; ставит ультиматум. Когда Россия не отказалась, Германия объявила мобилизацию и готовилась действовать против России и Франции.1–4 августа — выходят решения, которые уже относятся к августу $объявлениявойны$, но происходят как следствие июльских решений.

Какие решения были критическими и могли изменить ход событий

«Blank cheque» $5–6июля$.
Значение: дал Австро‑Венгрии уверенность в безусловной германской поддержке.
Альтернатива: Германия могла бы потребовать сдержанности и международного урегулирования $например,предложитьарбитражиликонференцию$, или поставить условием более ограниченную военную операцию. Без «чека» Австрия, возможно, не решилась бы на быстрое и жестокое применение силы.

Формулировка и сроки австро‑венгерского ультиматума $23июля$ и решение идти на войну, несмотря на уступчивый ответ Сербии $25июля$.
Значение: ультиматум был сделан с расчётом, что Сербия откажется; однако Сербия исполнила большинство пунктов. Тем не менее Австрия объявила войну 28 июля.
Альтернатива: принять ответ Сербии и продолжить переговоры/арбитраж, локализовать конфликт или отложить военные действия. Решение Вены было выбором эскалации.

Российская мобилизация $29–30июля$.
Значение: мобилизация воспринималась Германией как шаг к всеобщей войне; мобилизационные графики делали демобилизацию малоэффективной и политически трудноосуществимой. Россия готовила вооружённую помощь Сербии — это заставило Германию действовать.
Альтернатива: дипломатическое давление и частичная или отсроченная мобилизация; политическое использование международной конференции. Россия могла бы с большей осторожностью использовать военные приготовления как средство давления, но в условиях давления общественного мнения и страха «немецкого удара» это было непросто.

Немецкие ультиматумы и решение перейти к общенемецкой мобилизации $31июля—1августа$.
Значение: Германия потребовала от России демобилизации в нереально короткий срок и, не добившись её, начала мобилизацию и планы на нападение на Францию $Шлиффеновплан$. Военная машина уже диктовала политику.
Альтернатива: Германия могла бы ограничиться дипломатией и поддержать международное рассмотрение конфликта, не связывая себя заранее графиками и наступательными планами.

Отсутствие согласованной международной конференции/посредничества и недостаток оперативной, доведённой до общего согласия дипломатии.
Значение: попытки графа Грея были поздними и не приняты немецким руководством при условии, что Россия должна остановить мобилизацию первой. Мирные каналы были затянуты во времени.
Альтернатива: вмешательство Британии и Франции до российской мобилизации с жёсткими гарантиями и нейтральными переговорщиками могло дать «жидкий» выход из кризиса.

Почему лидеры не сделали эти альтернативы — структура и психология

Мобилизационные графики: железные дороги и планы означали, что задержка в принятии решения быстро превращалась в увольнение орудий и рельсов — «решение принимают генералы часов». Демобилизация считалась почти невозможной и предательством, если уже началась.Система союзов: двусторонние обязательства $Германия—Австро‑Венгрия;Россия—Сербия;Франция—Россия;Британия—бельгийскаянейтральностьиобщееполитическоевлияние$ создавали страх, что локальный конфликт перерастёт в всемирный.Милитаризм и власть генеральных штабов: военные планы $особеннонемецкийШлиффен$ были наступательными и требовали скорого старта, что уменьшало пространство для дипломатии.Внутреннее давление: национализм, страх ослабления и политические интересы элит делали сдержанность политически рискованной.Коммуникационные недопонимания: телеграммы, закрытые консультации, переоценки намерений противника — всё это привело к неправильным решениям.

Итоговая оценка $ктоикакмогпомешатьвойне$

Наиболее критической одиночной точкой был немецкий «blank cheque» и последовавшая за ним поддержка ударной политики Вены. Если бы Германия прямо и однозначно призвала к дипломатии и отказалась поддержать австрийский удар, локальная австро‑сербская война могла бы остаться региональной и не втянуть Россию и Францию. Если бы Австро‑Венгрия согласилась на международное разбирательство после сербского ответа $25июля$, эскалация была бы меньшей. Если бы Россия проявила стратегическое терпение и отложила или сузила мобилизацию, Германия получила бы время для дипломатии; но общественное и военное давление в Петербурге было велико. Великобритания и Франция могли бы сыграть более активную роль посредников до того, как мобилизации стали необратимы.

Вывод
Войну можно было предотвратить при иной политической воле — прежде всего со стороны Германии и Австро‑Венгрии — и при более активном международном посредничестве до того, как мобилизационные механизмы сработали. Однако реальная международная среда июля 1914-го — сочетание планов, страхов и внутренних давлений — резко уменьшала шансы на мирное урегулирование. Таким образом вина и ответственность распределены между державами: ключевые решения в Берлине, Вене и Петербурге сделали войну почти неминуемой.