Кратко: современные турецкие лидеры (в первую очередь правительство Р. Эрдогана и АКП) сознательно используют мифы и религиозные нарративы для создания общенационального сюжета — соединяя республиканские достижения, исламско-османское наследие и образ внешних/внутренних врагов. Это укрепляет электоральную поддержку и легитимность власти, но одновременно подрывает секуляризм на практике и обостряет межэтнические и межрелигиозные конфликты.
Как именно используются мифы и религии
- Смена акцентов в официальной памяти: от кемалистского к «нео-османскому» и исламскому дискурсу (подчёркивание преемственности от Османской империи к современной Турции).
- Символические действия: возвращение религиозных символов в публичное пространство (например, преобразование Айя-Софии в мечеть в $2020$), восстановление и увековечение османских лидеров и военных побед.
- Историческая селекция: акцент на героических эпизодах (Война за независимость, Чанаккале) и минимизация/отрецание травм (вопрос $1915$ и геноцид армян — официальная политика отрицания/переформулирования).
- Институциональные инструменты: расширение роли и бюджета Диянета (Presidency of Religious Affairs), изменение школьных программ истории и религиозного воспитания, поддержка имам-хатип школ.
- Риторика «внешнего окружения врагами» и образ мученичества, сакрализирующий современную политику и мобилизацию общества.
Последствия для секуляризма
- Формально светское устройство сохраняется в конституции, но на практике секуляризм ослабевает: религия становится легитимирующим инструментом власти, государственные институты всё чаще отражают религиозно-консервативные ценности.
- Появляется «практический религиозный национализм»: государство не столько нейтрально к религии, сколько использует её для консолидации. Это эрозирует нейтральность судов, образования и публичной политики.
Последствия для межэтнических и межрелигиозных отношений
- Маргинализация меньшинств: курды, алевиты, армяне, греческая и еврейская общины чувствуют снижение защиты и признания. Алеквиты особенно уязвимы из‑за религиозной дискриминации и отрицания их идентичности официальной памятью.
- Рост поляризации: националистическая риторика и сакрализация конфликтов усиливают социальную фрагментацию и недоверие между группами.
- Препятствия для примирения: отрицание или переосмысление спорных эпизодов (например, $1915$) блокирует историческое примирение и диалог с диаспорами и соседними странами.
- Институционализация религии под контролем государства (Диянет) ведёт к тому, что религиозные практики и представления меньшинств остаются вне официального внимания или стигматизируются.
- Внешнеполитические напряжённости: использование исторической риторики обостряет отношения с Грецией, Арменией, частью ЕС и диаспорами.
Дополнительные эффекты
- Консолидация электоральной базы и легитимизация власти в краткосрочной перспективе.
- Давление на свободу академической и общественной дискуссии о прошлом (историография, музеи, памятники).
- Осложнение путей демократизации и правового плюрализма в долгосрочной перспективе.
Короткие выводы/рекомендации
- Для снижения конфликтности нужна более плюралистическая политика памяти: признание травм, инклюзивные школьные программы, деполитизация религиозных институтов.
- Без институциональных гарантий свободы вероисповедания и независимости образования/судов существует риск длительной деградации секуляризма и углубления межобщинных разломов.