Коротко: возьмём начальный эпизод — пробуждение Грегора как насекомого и момент, когда члены семьи вместе с управляющим стоят за дверью (реакции матери, отца, сестры, шок, затем агрессия). На этом материале покажу, как гротеск и абсурд служат изображению отчуждения и критике бюрократического/семейного общества.

1) Гротеск — телесное и визуальное отчуждение

Описание тела: превращение в «червя»/«жука» через детализированную, лишённую романтики анатомию (множество ног, панцирь, неловкость движений). Это художественное преувеличение (гиперболизация тела) делает человеческое «я» буквально чуждым — тело становится источником отвращения и барьером для идентичности.Контраст внутреннего самосознания и уродливого тела: Грегор думает по‑человечески (тревога о поезде, долгах), а тело лишает его человеческих коммуникативных средств. Гротеск тут — способ показать, что личность и тело/социальная роль разобщены; общество реагирует на форму (внешность, функцию), а не на внутреннее «я».

2) Абсурд — логика быта и бюрократии продолжается вопреки фактам

Сохранение деловой логики: даже обнаружив чудовищную трансформацию, первая реакция героя — опоздать на работу, стыд перед начальником, расчёты по долгу. Это абсурд: рациональные, бытовые и бюрократические установки продолжают действовать в ситуации, где они явно нелепы. Такой бессмысленный приоритет работы подчёркивает власть бюрократической логики над человеком.Коммуникационный абсурд: попытки Грегора говорить не понимаются; дом и дверь превращаются в сцены недопонимания. Язык, как инструмент связи, ломается — мир реагирует процедурно (управляющий, деловые фразы) или инстинктивно (отвращение), но не гуманно.

3) Реакция семьи — микрокритика бюрократической/экономической морали

Поведенческая «рациональность»: мать падает в обморок (паника), сестра сначала беспокоится, но быстро переключается на практическую сторону (закрыть комнату, не пускать посторонних), отец действует агрессивно как инструмент защиты экономической репутации семьи (выгон рабочих, затем бросок яблок). Эти реакции показывают, что семья — не сообщество взаимного сочувствия, а экономическая ячейка, ориентированная на сохранение статуса и дохода.Управляющий как символ бюрократии: его появление, вопросы о дисциплине и выполнении обязанностей подчёркивают, что для внешнего мира (бюрократии) человек важен лишь как работник. Даже чудовищная трансформация не отменяет административных требований — это абсурдно и демонизирует систему.

4) Гротеск и абсурд как приёмы критики

Обнажение морали через крайность: уродливое превращение и нелепость ситуаций высвечивают истинные ценности семьи/общества — экономическая выгода, репутация, порядок — в ущерб человечности.Символические действия: бросок яблока (телесное ранение, стыд) и закрытая дверь — метафоры наказания и изоляции тех, кто перестал служить системе, а также насилия, которое общество применяет к «неудобным» личностям.

Вывод: в сцене пробуждения и последующей реакции семьи гротеск (деформации тела, визуальное отторжение) и абсурд (сохранение бюрократических забот и слом языка) используются как взаимодополняющие приёмы: они делают отчуждение не только внутренним состоянием героя, но и социальной структурой — критикой общества, которое ценит функцию и внешний порядок выше человеческой сущности.