Кратко — сущностная разница: у Достоевского образ антигероя осмыслен в религиозно‑моральной категории греха, покаяния и спасения; в экзистенциальной прозе XX века (пример — Мерсо у Камю) — в категории абсурда, индивидуальной ответственности за смысл и честности перед собой, а не в религиозном понимании вины.
Сравнение по ключевым параметрам
1) Вина
- Рaskolnikov (Достоевский): вина трактуется как грех перед Богом и людьми; она глубоко внутренна, совесть мучает героя, ведёт к раскаянию. Вина развивается как нравственное знание своей ошибки: преступление рождает духовную катастрофу и потребность в искуплении.
- Мерсо (Камю): формальной «вины» в нравственном смысле у него нет — убийство у него практически лишено мотивов, эмоциональная апатия не сочетается с раскаяньем. Общество приписывает ему моральную вину за нарушение социальных норм (например, за «безнравственность» на похоронах), но у героя отсутствует религиозное ощущение греха.
2) Ответственность
- Рaskolnikov: в процессе романа ответственность обретается через признание вины и смирение; ответственность — связующее звено между личностью и общим моральным законом. Покаяние и страдание рассматриваются как путь к восстановлению личности.
- Мерсо: ответственность понимается как принятие последствий своей свободы и действий без опоры на высшие нравственные инстанции. Экзистенциальная ответственность — это честность перед собой и принятие абсурда, а не покорность общественным или божественным требованиям.
3) Отношение к обществу
- Достоевский: общество — нравственная община, чьи законы имеют сакральный или нравственный вес; разрыв с обществом (теория «творцов» у Раскольникова) воспринимается как преступление против человечества и Бога. Социальная среда одновременно судит и служит средством восстановления через любовь/жертвенность (Соня).
- Экзистенциализм (Мерсо): общество — источник условностей и иллюзий смысла; конфликт героя с обществом чаще обусловлен его отказом играть по общепринятым правилам. Суд общества — не столько моральный вердикт в религиозном смысле, сколько попытка навязать смысл; герой сохраняет экзистенциальную свободу либо платит за неё отчуждением и наказанием.
4) Образ и художественные средства
- Достоевский: полифония, психологизм, религиозно‑моральные диалоги; внутренний монолог героя насыщен духовными исканиями, мучениями, знаками сознательного стремления к спасению.
- Экзистенциальная проза: лаконичность, отстранённость, акцент на факте и абсурдности; герой нередко лишён глубокой моральной драматизации, его положение демонстрирует пустоту привычных смыслов.
Итого: в религиозно‑моральной парадигме (Достоевский) антигерой — преступник, чья вина осмысляется как грех и путь к искуплению; ответственность — этическая обязанность перед Богом и людьми; отношение к обществу — через призму нравственности и возможности спасения. В экзистенциальной парадигме (Камю) антигерой чаще лишён религиозной вины, его конфликт с миром — проявление свободы и столкновение с абсурдом; ответственность — личная и экзистенциальная (принятие последствий), а общество — механизм навязывания смыслов и судья, но не источник окончательного морального приговора.