- Повествовательный голос и фокусировка: текст ведётся в третьем лице с близкой фокусировкой на ощущениях и мыслях Грегора — близкий, но не тождественный внутреннему монологу (free indirect style). Это позволяет одновременно наблюдать внешнее (детали обстановки, реакции семьи) и слышать внутренние страхи, создавая эффект интимности и отчуждения.
- Резкое, «деловое» вступление: знаменитая первая фраза («Als Gregor Samsa eines Morgens ... fand er sich ... verwandelt») даёт фактографическое, бесстрастное объявление чудовищного события. Контраст между тоном сообщения и абсурдностью ситуации усиливает ощущение иронии и абсурда — повседневное и фантасмагорическое сосуществуют.
- Лаконичность и объективность словаря: преобладают нейтральные, описательные глаголы и существительные, часто с конкретными бытовыми деталями (работа, квартира, часы). Такой «деловой» лексикон подчёркивает бюрократическую, экономизированную жизнь героя и тему отчуждения в капиталистическом обществе.
- Синтаксис и ритм: сочетание длинных, перечислительных предложений (создающих поток сознания, нарастающее давление) и коротких, резких фраз (моментальные отклики, внезапные события) моделирует психическое состояние — шок, растущее удушье. Перечисления бытовых деталей создают клаустрофобию и монотонность быта.
- Контраст и антитеза: частые сопоставления «обыденное / чудовищное», заботы о работе и пропитании — с физической трансформацией тела. Эти контрасты усиливают трагикомичность и подчёркивают морально-психологическую тему: человек лишён человеческой ценности из-за невозможности быть «полезным».
- Образы тела и метонимия: фрагментарные описания частей тела (ноги, панцирь, щупальца) и их детализация переводят переживание в материальную, сенсорную плоскость. Тело становится метонимией отчуждения — знак утраты социального облика.
- Животные/насекомые как художественный приём: сравнения и метафоры с насекомым, подчёркнутая отвратительность и «чуждость» образа создают грубую деконструкцию человеческой идентичности и усиливают аллегоричность рассказа (человек как бесчувственный механизм, отторжение обществом).
- Повтор и мотивы: возвращающиеся мотивы — дверь, ключ, работа, семья — выступают структурными якорями, которые замыкают действие и усиливают тему закрытости, невозможности коммуникации. Повторы усиливают нарастающее отчуждение и ритуализацию быта.
- Ирония и сдержанный чёрный юмор: прагматизм реакции семьи (беспокойство о доходе, поиск причин опоздания) в условиях абсурда создаёт горькую иронию — что важнее: человеческая сущность или экономическая функция.
- Звуковые средства: аллитерации, консонанс и ритмические повторы (в оригинале) придают фразам монотонность или, наоборот, резкость; это усиливает впечатление механичности и диссонанса между переживанием и языком.
- Лексические поля и символика: поля лексики труда/долга (работа, начальник, доход) противопоставлены телесной, животной лексике; такое семантическое расщепление подчёркивает главную тему — дегуманизацию через экономическую утилитарность.
Итог: язык Кафки — с его бесстрастной фактографией, синтаксическим ритмом, бытовой конкретикой и резко изображёнными телесными деталями — создаёт атмосферу тревоги, абсурда и удушающей изоляции. Эти речевые приёмы не только передают субъективный опыт Грегора, но и воплощают ключевые темы произведения: отчуждение, утрату идентичности и конфликт между человеческой сущностью и социально-экономической функцией.