Краткий вывод по трендам (последние 5 лет, РФ и сопоставимые регионы): после резкого снижения ДТП в 2020 году (ограничения передвижения) наблюдался быстрый «отскок» к доковидному уровню в 2021–2023 гг.; смертность и тяжёлые травмы среди подростков в целом либо почти вернулись к прежним значениям, либо снизились незначительно благодаря улучшению пассивной безопасности автомобилей и целевым программам, тогда как доля происшествий, связанных с смартфонами, скоростным/агрессивным вождением и микромобильностью (электросамокаты, мопеды) выросла.

Причины — по направлениям

Социальные:

Повышенная мобильность подростков (раннее получение доступа к мопедам/самокатам) → рост экспозиции. Риск можно формализовать как (R = E \cdot r), где (E) — время/километры в движении, (r) — риск на единицу экспозиции.Культура управления риском и родительский контроль: более слабый надзор у старших подростков, тенденция к риск-демонстрациям.Алкоголь/наркотики среди старших подростков — важный фактор в ночных ДТП.

Технические:

Улучшение пассивной безопасности автомобилей (подушки, крепления ISOFIX) снижает фатальность; одновременно растущая распространённость дешёвых электросамокатов/скутеров с низкой защитой увеличивает тяжесть травм.Распространение ассистентов (ADAS) снижает некоторые виды столкновений, но подростки могут переоценивать уровень защиты.Недостаточное обеспечение безопасной инфраструктуры около школ/вокзалов (пешеходные переходы, освещение, маршруты «школа — дом»).

Образовательные / институциональные:

Качество подготовки водителей неоднородно; в ряде регионов — проблемы с коррупцией на сдаче экзаменов.Недостаточность практических программ по управлению риском (симуляторы, тренинги по экстренному торможению).Отсутствие или неполный охват эффективных политик для молодых водителей (Graduated Driver Licensing — GDL).

Короткая модель факторов риска (формула)

Пусть (r = r{beh} + r{veh} + r_{infra}), где
(r_{beh}) — поведенческий риск (телефон, скорость, алкоголь),(r_{veh}) — технологический риск (безопасность ТС, состояние шин/тормозов),(r_{infra}) — риск, связанный с дорогой/освещением/перекрёстками.Тогда общий риск подростка (R = E \cdot (r{beh} + r{veh} + r_{infra})). Это показывает, что снижение любого слагаемого или экспозиции (E) даёт эффект.

Рекомендации школам (практично и быстро вводимые)

Включить обязательный модуль «безопасность на дороге» в программу старших классов с практикой на тренажёрах/полигоне (экстренное торможение, маневрирование). Программа «родительский контракт» — соглашение о правилах пользования автомобилем/мопедом подростком (ограничение ночных поездок, число пассажиров, запрет телефона за рулём). Инспекции и кампании: регулярные «дни безопасности» с проверкой детских кресел, ремней и шлемов; выдача и контроль видимости пешеходов (светоотражающие элементы). Организация безопасных маршрутов к школе: выделение переходов, ограждений, освещения; аудит опасных мест совместно с муниципалитетом. Внедрить цифровые обучающие кейсы и симуляторы для формирования навыков управления вниманием (антидистракция).

Рекомендации властям (комплексно)

Внедрить или расширить систему GDL (поэтапное вождение): ограничения на ночные поездки и число несовершеннолетних пассажиров, постепенное повышение прав. Эффект: в исследованиях снижение аварийности у новичков до (20\%-40\%). Ужесточить и автоматизировать контроль: скоростные камеры в школьных зонах, контроль использования ремней и шлемов, штрафы за держание телефона в руке при вождении. Регулирование микромобильности: правила скорости, обязательные шлемы для подростков, выделенные дорожки, регистрация/ограничение мощности. Инвестиции в инфраструктуру: «тихие зоны» около школ, физические меры замедления движения (лежачие полицейские, сужения), освещение, пешеходные островки. Оценивать по показателю сокращения тяжёлых ДТП в зоне школы. Повышение качества подготовки водителей и прозрачности экзаменов: цифровые журналы, видеофиксация экзаменов, аккредитация автошкол. Кампании по изменению поведения: целевые медиа‑кампании против использования телефонов, в сочетании с образовательными программами в школах. Улучшение сбора и анализа данных: единая муниципально‑региональная база ДТП с выделением возраста участников, типами ТС и обстоятельствами — для таргетинга мер. Развитие дорожно‑травматологической медицины и скорой помощи — сокращение летальности после ДТП.

Приоритетный план (кратко)

Немедленно (0–12 мес): проверки безопасности вокруг школ, образовательные модули, кампании по шлемам/ремням, усиление контроля нарушения правил в зонах школ. Среднесрочно (1–3 года): внедрение GDL/регламента микромобильности, аудит автошкол, установка камер в проблемных местах. Долгосрочно (3–5 лет): крупные инфраструктурные работы, системная цифровизация данных и оценка эффектов мер.

Заключение: эффективное снижение ДТП среди подростков требует сочетания — уменьшения экспозиции и поведенческого риска, технического улучшения ТС и инфраструктуры, а также системной образовательной и правоприменительной политики.