Краткий ответ
Эволюция компиляторов, интерпретаторов и виртуальных машин играла ключевую роль в том, какие языки и парадигмы получили практическое применение. Технологии трансляции и исполнения либо снимали, либо добавляли издержки (производительность, портируемость, безопасность, управление памятью, отладка), и именно изменение этих издержек открывало путь к новым абстракциям — от процедурного к объектно‑ориентированному, функциональному и акторно‑ориентированному стилям. Ниже — историческая лента с конкретными примерами и объяснениями причин.

Хронология и примеры

1950–1960‑е: первые компиляторы и процедурный стиль

Fortran (1957) — один из первых оптимизирующих компиляторов. Демонстрация: если можно было получить достаточно эффективный машинный код из высокоуровневых конструкций, программисты охотно переходили от ручной ассемблерной работы к процедурному стилю с функциями и циклами. Algol (1960‑е) — языковые нововведения (блоки, лексическая область видимости, рекурсия) стали возможны и полезны благодаря компиляторам, которые управляли стеком и оптимизациями активных записей.

1960–1970‑е: интерпретаторы, Lisp и функциональные идеи

Lisp (1958, широко в 1960‑е) изначально интерпретатор, с REPL и автоматическим сборщиком мусора. Интерпретатор + GC сделали удобным экспериментирование с функциями в качестве первоклассных объектов, макросами и динамической разработкой. Это породило функциональную культуру (и исследовательские реализации оптимизирующих компиляторов позже).Smalltalk (1970‑е) — виртуальная машина и образно‑ориентированная среда (image) сделали возможной «живую» объектно‑ориентированную разработку (месседж‑пасcинг, динамическая диспетчеризация). Удобство среды стимулировало распространение ООП в интерфейсных и образовательных областях.

1970–1980‑е: эффективность и системное программирование

C + компиляторы и UNIX — быстрый компилируемый язык ближе к железу сделал возможным написание операционных систем и эффективных библиотек. Язык способствовал распространению процедурно/модульного стиля для системного ПО.C++ (1980‑е) — компромисс между абстракцией и эффективностью: шаблоны, инлайнинг, статическая семантика — развивались вместе с оптимизирующими компиляторами, которые могли устранять накладные расходы абстракций.

1990‑е: виртуальные машины, GC, Java и взрыв ООП на инфраструктурном уровне

Java + JVM (1995) — дизайн «компилировать в байткод, исполнять на VM» дал переносимость (write once, run anywhere), безопасность песочницы и автоматический GC. Это резко снизило барьер разворачивания объектно‑ориентированных приложений и привело к массовому росту ООП в корпоративных системах и вебе.Появление JIT в JVM позволило сочетать гибкость байткода с производительностью нативного кода, что сделало дорогостоящие OO‑операции приемлемыми.

2000‑е: возрождение динамических и функциональных языков благодаря VM/JIT и оптимизациям

JavaScript изначально интерпретатор; появление высокопроизводительных JIT (V8, TraceMonkey) и оптимизирующих движков привело к тому, что JS стал пригоден не только для интерфейсов, но и для серверных/скриптовых задач (Node.js). Это расширило пардигмы в JS: модульность, функциональные приёмы, асинхронность.GHC (компилятор Haskell), OCaml — продвинутые оптимизации (специализация, fusion, эффективная реализация замыканий) и параллельный runtime сделали ленивые/чистофункциональные языки применимыми в продакшене.CLR (Microsoft) и позднее динамические реализации (IronPython, JRuby) показали, что виртуальная среда позволяет поддерживать множество языков и парадигм на одном рантайме.

2010‑е–сегодня: специализированные VMs, акторно‑ориентированные и многопарадигменные экосистемы

Erlang/BEAM — виртуальная машина с лёгкими процессами и планировщиком, созданная для телекоммуникаций, сделала акторскую парадигму (многочисленные изолированные процессы, обмен сообщениями) практичной для высоконагруженных распределённых систем. Язык Elixir унаследовал эти свойства и распространил парадигму дальше.WebAssembly — новый «вебный VM», позволяющий эффективно запускать компилируемые языки (C/C++, Rust) в браузере; это расширяет круг парадигм, применимых на фронтенде.Полиглотные рантаймы (JVM, CLR) позволили языкам смешивать парадигмы: Scala и Kotlin (функц./ООП гибриды) получили платформу и оптимизации, а также широкую экосистему.

Механизмы влияния (почему и как)

Производительность снижает цену абстракции

Когда компиляторы/VM умеют оптимизировать вызовы, инлайнинг, удалять лишние аллокации (escape analysis, escape/escape elimination), становится выгодно вводить высокоуровневые конструкции (замыкания, объекты, шаблоны). Пример: C++ шаблоны и inline оптимизации дали нулевую стоимость абстракциям; JIT в JVM сделал виртуальные вызовы и объектные конструкции быстрее.

Управление памятью (GC) и безопасность

Наличие эффективного GC и безопасной модели памяти избавляет программиста от ручного управления и ошибок (утечки, use‑after‑free), что мотивирует использование структур, делающих частые аллокации (иммутабельные объекты, функциональные структуры). Lisp, Smalltalk, Java — все выиграли от GC существования соответствующих парадигм.

Портируемость и экосистема через bytecode/VM

Компилировать в общий байткод (JVM, CLR) позволяет создать экосистему библиотек и инструментов, облегчая распространение парадигм (например, JVM сделал возможным кроссполиглотность: Scala/Closure/Kotlin берут OOP + FP парадигмы, пользуясь JVM‑инфраструктурой).

REPL/интерактивность и быстрая итерация

Интерпретаторы и REPL (Lisp, Smalltalk, Python, Ruby) способствуют исследовательскому стилю разработки, прототипированию и обучению. Это усиливает распространение динамических и функциональных практик в науке и вебе.

Поддержка параллелизма/конкурентности в рантайме

Если рантайм обеспечивает лёгкие потоки, планирование и изоляцию (BEAM для Erlang, GHC RTS для Haskell), то специфические парадигмы (акторы, STM, фан‑out параллелизм) становятся практичными для промышленного применения.

Безопасность и бизнес‑требования

VM с песочницей (JVM) сделал безопасными апплеты и загрузку кода из сети; это имело прямое влияние на популярность Java в корпоративной среде и вебе.

Конкретные последствия для парадигм

Переход к ООП: Smalltalk показал идею; промышленное распространение обеспечил C++ (эффективность) и особенно Java (портируемость, библиотечная экосистема, корпоративная поддержка). JVM и GC сняли часть «боли» работы с объектами.Рост функционального программирования: сначала академический интерес (Lisp, ML), затем практическая применимость благодаря компиляторам/рантаймам, которые решают проблемы производительности (GHC, OCaml) и параллелизма. Параллельно функциональные приёмы начали встраиваться в императивные языки (например, лямбды в Java 8) после того, как VM и компиляторы научились эффективно их реализовывать.Распространение динамических языков: интерпретаторы + удобные REPL сделали Python и Ruby популярными; появление JIT (V8) устранило основной недостаток — производительность — и вывело JavaScript в ядро современных приложений.Акторная/реактивная модель: специализированные рантаймы (Erlang/BEAM, Akka на JVM) сделали их пригодными для распределённых и отказоустойчивых систем.

Дополнительные наблюдения

Инвестиции в компиляторы и рантаймы часто имеют мультипликативный эффект: улучшения JIT/GC/инлайнинга моментально повышают ценность большого числа языков и библиотек, которые уже используют данные абстракции.Совместимость с железом и памятью (tail call optimization, SIMD и векторизация, локальность данных) тоже диктует, какие конструкции экономичны. Компиляторы, которые умеют трансформировать рекурсию в циклы или эффективно реализовывать замыкания, делают функциональные подходы более приемлемыми там, где раньше доминировали итерации.Экономические и социальные факторы (корпоративная поддержка, библиотеки, обучение) важны, но их влияние часто опирается на технологические возможности компиляторов/VM.

Вывод
Технологии компиляции и исполнения не просто пассивно поддерживали языки — они активно формировали практическую пригодность языковых идей. По мере того как компиляторы и виртуальные машины улучшали производительность, управление памятью, портируемость и интерактивность, дорогостоящие ранее абстракции (объекты, замыкания, акторы, ленивость) стали приемлемыми и начали широко распространяться. Поэтому исторически сдвиги в парадигмах тесно коррелируют с достижениями в реализации языков: улучшение рантайма снижало «цену» абстракции и позволило парадигмам перейти из академии в индустрию.