Кратко: механизмы социальной стратификации в современной России формируются через экономические (доходы, богатство, рынок труда), образовательные и профессиональные различия, доступ к властным ресурсам, социальный и культурный капитал, пространственную сегрегацию и институциональные барьеры (налоги, рынки, сеть социальных связей). Для эмпирического исследования предлагаю набор индикаторов, почему они важны и как их измерять.
Индикаторы и обоснование
- Доходы домохозяйств и индивидуальные доходы — основной экономический маркер статуса; измерять эквивализированный располагаемый доход (с корректировкой на размер семьи), например $\text{eq\_income}=\frac{Y}{\sqrt{N_{hh}}}$. Использовать декларированные и survey‑данные (Росстат, RLMS‑HSE, налоговые данные).
- Богатство (активы, финансовые и недвижимость) — отличается от поточного дохода, отражает кумулятивные преимущества/дефициты; измерять стоимость активов, задолженности, чистое богатство.
- Профессия/класс и стабильность занятости — определяют доходный и статусный потенциал; использовать классификации (EGP, ISCO) и тип занятости (штат/контракт/неформал).
- Образование (уровень и качество) — основной медиатор мобильности и доходов; учитывать диплому и престиж вуза/факультета.
- Социальный и культурный капитал — сеть контактов, участие в элитных клубах, владение культурными практиками; измерять через соцопросы о знакомых на руководящих позициях, частоте культурных активностей.
- Власть и политический доступ — позиции в администрации, бизнес‑элите, доступ к гос‑контрактам; измерять наличие/тип занимаемой должности, участие в советах директоров.
- Жилищные условия и территория — местожительство (город/пригород/регион), качество жилья, собственность; важны для доступа к услугам и статусу.
- Потребление и стиль жизни — маркеры видимого статуса; измерять траты по категориям (потребительские корзины, автомобили, путешествия).
- Здоровье и доступ к медицинским услугам — влияет на экономическую активность и продолжительность работы; измерять состояние здоровья, доступ к платным услугам.
- Межпоколенная мобильность — показатель воспроизводства стратификации; оценивать через межпоколенную эластичность доходов: $\ln y_{\text{child}}=\alpha +\beta \ln y_{\text{parent}}+\epsilon$, где $\beta$ — IGE.
Метрики неравенства и методы анализа
- Статистика неравенства: коэффициент Джини $G$ (например $G=\frac{{\sum }_{i=1}^n{\sum }_{j=1}^n|y_i-y_j|}{2n^2\bar{y}}$), индекс Тейла (декомпозируемый) $T=\frac{1}{n}\sum _i\frac{y_i}{\bar{y}}\ln \frac{y_i}{\bar{y}}$, доли дохода квинтилей/децилей, соотношение $P_{90}/P_{10}$, Palma $=\frac{S_{\text{top}10\%}}{S_{\text{bottom}40\%}}$.
- Декомпозиция источников: разложение по группам (регион, образование, профессия) с использованием индекса Тейла или регрессионных методов (Oaxaca–Blinder для разниц в доходах).
- Многомерные индексы стратификации: строить латентные индексы через факторный анализ или PCA (объединяя доход, образование, профессия, жильё, капитал). Кластерный анализ для выделения классов/страты.
- Мобильность: оценивать IGE, переходные матрицы по статусам/прибыльности, временные серии для изучения трендов.
- Качественные методы: интервью с элитой и низшими группами для понимания механизмов доступа к ресурсам и неформальных практик (коррупция, кумовство).
Практические замечания и ограничения
- Теневая экономика и недекларируемые доходы искажают измерения доходов/богатства — использовать комбинированные источники (свёрнутые статистики, налоги, опросы).
- Региональная неоднородность (стоимость жизни, структура занятости) требует эквивализации и региональных поправок.
- Сравнение во времени затруднено изменением опросных инструментов и институциональных шоков; важно гармонизировать данные.
- Культура и власть труднее квантифицировать — требуется смешанный метод (колич./качеств.) и индикаторы proxy.
Краткая схема исследования
1) Собрать доходные, имущественные, трудовые, образовательные, территориальные данные (RLMS‑HSE, Росстат, налоговые, выборочные опросы).
2) Построить базовые метрики неравенства ($G$, $P_{90}/P_{10}$, Palma, Theil) и декомпозицию.
3) Построить многомерный индекс статуса (PCA/factor) и выделить страты кластеризацией.
4) Оценить мобильность (IGE, матрицы переходов).
5) Дополнить качественными интервью для выявления неформальных механизмов воспроизводства.
Это набор индикаторов и методов, дающий сбалансированное покрытие экономических, институциональных и культурно‑социальных механизмов стратификации в России.