Краткий ответ: неформальные сети, высокий уровень личной доверительности и «социальный капитал» в виде клиентелистских связей и групповой лояльности стали ключевым каналом перераспределения государственной собственности в $‘1990‘$-х. Они определили механизм и результаты приватизации, что привело к концентрации собственности, распространению рентных практик и ослаблению формальных институтов, с длительными негативными эффектами для эффективности многих фирм и институционального развития.
Почему и как это сработало (механизмы)
- Замещение формальных правил неформальными связями: при слабой верхней властью и незрелых правовых механизмах решение о передаче активов часто зависело от личных связей между менеджерами, политиками, банками и силовиками.
- Инсайдерская приватизация и доступ к финансированию: менеджеры и приближённые к власти группы использовали свои сети, чтобы получить контроль над предприятиями через ваучерную систему, прямые сделки и «заём‑за‑акции» (loans‑for‑shares).
- Доверие и репутационные сети в условиях правовой неопределённости служили заменой контрактной защите: доступ к информационно‑финансовым потокам и способность договориться «за закрытыми дверями» были решающим конкурентным преимуществом.
- Сетевые транзакции и криминализация: частично те же сети включали криминальные элементы и «силовые» ресурсы, что делало перераспределение насильственно‑защищаемым и труднообжалуемым.
Экономические последствия для распределения собственности
- Сильная концентрация собственности: вместо широкого распределения капитал сосредоточился в руках небольшого круга актеров (олигархов) и связанных с ними холдингов.
- Фрагментация формальной собственности и реальная контрольная концентрация: даже при множественной формальной долевой структуре контроль реализовывался через сети перекрёстных договорённостей и доверительных схем.
- Увеличение неравенства доходов и благосостояния (примерно): коэффициент Джини вырос примерно с $\approx 0.26$ до $\approx 0.41$ в $‘1990‘$-х (приближённо), отражая перераспределение в пользу владельцев крупных активов.
Последствия для эффективности фирм
- Краткосрочная экспроприация и «выжимание ренты»: в значительной части приватизированных предприятий владельцы преследовали максимально быстрый вывод средств (asset stripping), что разрушало производственные мощности и снижало долгосрочную продуктивность.
- Недостаточные инвестиции: из‑за слабой защиты собственности и нестабильности правовых правил экономическая логика часто велела извлекать ренту, а не инвестировать в модернизацию; как результат — низкие темпы восстановления и модернизации.
- Избирательная реорганизация: часть предприятий под новыми владельцами была реструктурирована и повысила эффективность, но это касалось сравнительно небольшого числа «победителей»; большинство фирм либо сохранили низкую производительность, либо сократились.
- Макроэкономический эффект: падение производства и инвестиционной активности в первые годы реформ (в совокупности ВВП и промышленное производство сократились на десятки процентов; например, макроспад в $‘1991--1998‘$ был порядка $\approx -40\%$ по некоторым оценкам) усугублял проблемы фондирования и спроса.
Последствия для институционального развития
- Ослабление формальных институтов и подрыв верховенства права: когда крупные экономические акторы полагались на сети, это снижало давление на создание прозрачных правил и правоприменительных механизмов.
- Захват государства и нормативная нестабильность: олигархические группы влияли на политику, что вело к принятию под заказ нормативов, снижавших качество регулирования и усиливавших коррупцию.
- Стагнация рынка капитала и корпоративного управления: доверительные и биржевые механизмы плохо развивались из‑за распространённости скрытых соглашений и конфликтов интересов.
- Долгосрочная траектория: институциональная дегенерация в $‘1990‘$-х создала порочный круг — слабые правила порождали сеть‑ориентированное поведение, которое дальше препятствовало установлению правил. Частично этот цикл был скорректирован в $‘2000‘$-е годах сильной централизацией власти, но ценой усиления политической роли государства и перераспределения контроля.
Короткие выводы
- Неформальные сети и доверие при отсутствии сильных формальных институтов стали главным каналом приватизации и формированием олигархических структур.
- Это привело к высокой концентрации собственности, сильной мотивации к извлечению ренты, ухудшению инвестиционной динамики и снижению производительности у многих фирм.
- Институциональный ущерб (слабая защита прав собственности, коррупция, государственно‑деловые кланы) оказал долгосрочное влияние на развитие рынка и качество государственного управления.