Кратко: за последние $15$ лет (приблизительно период $2010$–$2025$) в Китае небанковское кредитование (shadow banking) быстро выросло, затем штатными мерами регулятора его рост был сдержан; это одновременно снизило краткосрочные риски банковской системы и создало риски перекладывания кредитов в менее прозрачные формы. Ниже — суть влияния и практичные регуляторные инструменты, которые смягчат риски, не задавив кредитование реального сектора.
Динамика и механизмы влияния
- Рост и трансформация: рост небанковского кредитования велся через WMP, трасты, entrusted/financial products и внебалансовые каналы; пик интенсивности — середина \(2010\-х\) годов (жёсткая регуляция началась около $2016$–$2017$).
- Каналы риска для финансовой стабильности:
- ликвидность и трансформация срока (maturity mismatch): короткие обязательства финансируют долгосрочные кредиты → риск массового оттока;
- кредитная концентрация и качество: финансирование инфраструктуры и недвижимости с низкой качественностью займов повышало кредитный риск;
- межсекторальная связность: банки косвенно гарантировали продукты, увеличивая системную связанность;
- непрозрачность и информационные асимметрии: инвесторы недооценивали риск, шло накопление скрытого левериджа.
- Влияние на экономический рост:
- краткосрочно: подпитка кредитом способствовала спросу и инвестициям, особенно в недвижимость и инфраструктуру;
- средне- и долгосрочно: ухудшение качества активов и периодические коррекции (де-леверидж, кредитная стягивающаяся политика) тормозили кредитование реального сектора и могли снижать инвестиционную активность.
Регулятивные инструменты для смягчения рисков без удушения кредитования
(принцип: таргетированность, прозрачность, градация, постепенность)
1) Расширение и выравнивание периметра регулирования
- включать ключевые небанковские кредитные функции в надзор (asset management, trust products) с пропорциональными требованиями к капиталу/резервам и отчётности; это снижает арбитраж регулирования.
2) Требование прозрачности и стандартизированной отчётности
- обязательная регулярная (и унифицированная) информация о сроках, активах-обязательствах, внутреннем леверидже; центральный реестр внебалансовых обязательств. Прозрачность снижает неопределённость и стоимость фондирования.
3) Ограничение трансформации срока и ликвидности
- ввести правила «asset–liability matching» для счёта продуктов: минимальная средневзвешенная продолжительность активов должна превышать продолжительность обязательств; и/или капиталовая надбавка при превышении mismatch.
- формула индикатора mismatch (пример): $\mathrm{Mismatch}=\frac{{\mathrm{Liabilities}}_{ST}}{{\mathrm{Assets}}_{ST}}$. Неблагоприятным считать $\mathrm{Mismatch}>1$ и применять повышающую надбавку к нормативам капитала/резервов.
4) Отвязать implicit guarantees — регулировать защиту инвестора
- запрет на неявные гарантии (особенно для WMP) и требование явного раскрытия рисков; обязать менеджеров держать skin-in-the-game (retention) — например, минимум X\% собственного капитала в продукте (ставку retention можно делать прогрессивной по категории риска).
5) Требование резервов/капитала и стресс‑тесты
- для структур, выполняющих кредитную функцию, — надбавки к капиталу или провизии, зависящие от ликвидности и качества активов; регулярные макропруденциальные стресс‑тесты, включающие сценарии внезапного оттока средств.
6) Развитие рынков for credit intermediation (рыночные замещающие инструменты)
- стандартизированная секьюритизация с прозрачностью и риско‑трансперентостью (требования к дисклозу, риск‑ретеншн); стимулировать глубинный рынок облигаций/реп‑рынок для более стабильного краткосрочного финансирования.
7) Макропруденциальные инструменты и таргетирование
- countercyclical buffers (CCyB) и секторальные лимиты (например, LTV/DSTI для недвижимости), таргетированные меры для перекредитованных секторов; это позволяет удерживать общий кредитный поток, но ограничивать спекулятивные сегменты.
8) Режимы ликвидного буфера и резолюции
- создавать механизмы быстрого доступа к ликвидности для системно важных небанковских посредников при условии строгого контроля и последующего возмещения; подробные планы разрешения (resolution) для крупных провайдеров.
9) Поддержка кредитования реального сектора целенаправленно
- поощрять банки/небанков к прямому кредитованию МСП и производственных инвестиций через субсидии кредитного риска, гарантии на строго таргетированные кредиты и развитую инфраструктуру цифрового скоринга, чтобы снять давление на теневые каналы.
Практическая последовательность (для минимизации шоков)
- этап 1: прозрачность, раскрытие, реестр внебалансовых обязательств; запрет на явные гарантии;
- этап 2: внедрение требований к matching, retention и секторальных макропруденциальных ограничений;
- этап 3: развитие рынков и секьюритизации + рамки резолюции;
- при этом сочетать с целевыми кредитными программами для реального сектора.
Краткое резюме
- рост shadow banking усиливал краткосрочный доступ к финансированию, но увеличивал системные риски через ликвидность, качество активов и связанность; регулировать нужно не «рубить корни», а уменьшать непрозрачность, трансформацию срока и implicit guarantees, вводя пропорциональные требования к ликвидности/капиталу, требования к раскрытию и таргетированные макропруденциальные меры. Это позволит сохранить поток кредитования в реальный сектор, но улучшит его качество и устойчивость.