Кратко и по существу — как формирование национальных государств в $19$-м веке изменило баланс сил и породило новые формы конкуренции:
- Централизация и усиление государств. Процессы объединения (например, Италия $1861$, Германия $1871$) и создание более эффективных центральных бюрократий и армий повысили способность к мобилизации ресурсов и войне; это смещало соотношение сил в пользу новых национальных центров.
- Падение и фрагментация империй. Национализм ослаблял многонациональные империи (Османская, Австрийская/Австро-Венгерская, в перспективе и Российская), создавая «очаги» нестабильности (Балканы) и уменьшая прежнюю динамику консервативного европейского порядка после Венского конгресса ($1815$).
- Экономическая и колониальная конкуренция. Национальные государства стремились к индустриализации и ресурсам; рост промышленной мощи породил борьбу за рынки и колонии («гонка за Африку» $1880$-х и далее), что перенесло соперничество на глобальную арену.
- Военно-техничесная гонка и массовая мобилизация. Массовая армия, всеобщая воинская повинность и технологические достижения усилили военную конкуренцию (более крупные армии, морские флоты — пример англо-германской морской гонки перед Первой мировой).
- Изменение дипломатии и альянсов. Система «баланса сил» стала уступать место блокам и системам альянсов (баланс Бисмарка, затем соперничество Антанты и Центральных держав), что делало конфликты более всеобъемлющими и рискованными.
- Идеологическая конкуренция. Национализм породил реваншистские и экспансионистские тезисы; одновременно конкурировали либеральные, консервативные и социалистические идеологии, влияя на внешнюю политику и легитимность войн.
- Практические последствия и примеры. Объединение Германии резко усилило центральную Европу и стало главной причиной перерасстановки сил; балканские националистические конфликты и колониальные споры превращали локальные кризисы в международные (предпосылки к войнам и кризисам конца $19$ — начала $20$ века).
Итого: национальные государства сделали международную политику более конфликтной и системной — от локальных имперских споров до глобальных экономических и военных соперничеств, что в конечном счёте изменило характер европейской и мировой безопасности.