Коротко о сюжете (для контекста): человек из народа просится войти «к закону»; у ворот стоит надёжный надзиратель и не пускает, обещая, что внутри ещё много ворот и стражей; человек ждёт всю жизнь у ворот, пытается подкупать и расспрашивать, но не проходит; умирая, узнаёт, что этот проход был предназначен только для него, и ворота закрываются.

Что символизирует надёжный надзиратель у ворот

Институт власти/Права: надзиратель — воплощение закона, администрации или любой бюрократической структуры, которая контролирует доступ к «праву», справедливости, смыслу. Он не просто сторож — он сам есть представление о том, что это «нечто» недоступно.Непреклонность и ритуал: надёжный (постоянный, неизменный) характер стража подчёркивает стабильность и самодовлеющий характер институтов — они продолжают существовать независимо от индивидуальных потребностей.Интерпретатор и барьер: он не только физически закрывает доступ, но и обладает властью интерпретировать правила, устанавливать процедуру и решать, кто достоин пройти. Это подчёркивает роль посредника между человеком и абстрактной идеей права/смысла.Источник отчуждения и вины: надзиратель служит причиной и одновременно символом внутренней пассивности человека — ожидание и повиновение делают барьер сильнее, он становится частью внутренней самоограничивающей структуры.

Как через этот образ проявляется тема отношений человека и института

Асимметрия власти: сцена подчёркивает неравенство: институт располагает ресурсом (доступом, смыслом), человек — просителем; даже при вежливом и «надёжном» исполнении обязанностей власть остаётся непоколебимой.Бюрократическая абсурдность и произвол: надзиратель владеет процедурой, но сама процедура кажется бессмысленной и бесконечной (ещё ворота, ещё стражи). Это показывает, как институты могут воспроизводить свои барьеры ради самих себя, а не ради справедливости.Внутренняя коллаборация и пассивность индивида: герой всю жизнь ждёт разрешения вместо того, чтобы действовать радикально; его ожидание одновременно подкрепляет власть института. Таким образом отношения не только навязаны сверху — человек активно (или по привычке) согласен на своё положение.Личностный/экзистенциальный уровень: «врата закона» можно читать как метафору высшего смысла, Бога, смысла жизни; надзиратель тогда — посредник религии, морали, традиции. Отношение человека к институту становится вопросом поиска смысла, доверия и отчуждения.Трагическая ирония легитимации: финальная реплика, что проход предназначался только для него, подчёркивает абсурдность и трагизм: институт одновременно никому и одному; его власть не требует справедливого распределения, а лишь подтверждает своё право решать.

Короткий вывод
Надёжный надзиратель у ворот — это концентрированный образ института как стабильного, самодовлеющего посредника между человеком и высшей инстанцией (правом, смыслом, Богом). Через него Кафка показывает, как власть института, её ритуалы и интерпретирующая функция создают ситуацию бессилия, ожидания и отчуждения — и как в этих отношениях сам человек зачастую становится соучастником собственного лишения доступа.