Коротко и по существу.
1) Философская проблематика трагедии
- Основной вопрос: бытие vs небытие — смысл существования в условиях страдания и моральной ответственности (начало: «To be, or not to be»).
- Сопоставление страдания жизни и неизвестности смерти: жизнь показана как цепь тягот («the slings and arrows of outrageous fortune»), смерть — как «сон» с обещанием покоя, но с роковой неизвестностью «the undiscover'd country», которая лишает права на решительный выход (суицид).
- Проблема свободы воли и действия: диалектика созерцания и действия — созерцание порождает сомнение и нерешительность; сознание («conscience») делает человека «coward», препятствуя поступку.
- Морально-экзистенциальная неопределённость: отсутствие однозначного нравственного ориентира — трагедия в том, что разум истолковывает и расписывает, но не даёт простого решения.
- Универсализация: монолог выводит частную проблему Гамлета в общечеловеческую — отношение к смерти, к страданию, к долгу и совести.
2) Риторические средства, создающие эффект размышления
- Риторический вопрос/антифраза: «To be, or not to be?» — мгновенная поляризация и открытие дискуссии; серия вопросов вовлекает слушателя в мысленный процесс.
- Параллелизм и антитеза: противопоставления «to be / not to be», «suffer — take arms», «this conscience — coward», структурируют аргументацию и подчёркивают дилемму.
- Метапоры и сравнения: «slings and arrows», «sea of troubles», «mortal coil» — конкретизируют абстрактное страдание и делают размышление чувственно воспринимаемым.
- Эвфемизм и эвокация: «sleep» вместо «death», «undiscover'd country» — смягчают и одновременно усиливают тревогу перед неизвестностью.
- Антитезы перечислений (tricolon/asyndeton): подборка бед и поступков ускоряет мысль и создаёт нарастание аргументации.
- Риторические повторения и анафора: повторы и возвраты к ключевым мотивам усиливают субъективное переживание и удерживают фокус на проблеме.
- Солилоквийная форма и интимность: монолог как театральный приём позволяет передать поток сознания, сомнения и моральную взвешенность без внешнего вмешательства.
- Метрика и ритм (ямбический пентаметр), паузы и цезуры: музыкальность речи, паузы и синтаксические разрывы отражают взвешивание аргументов, колебания мысли.
- Персонификация совести: «conscience does make cowards of us all» — перенос внутреннего фактора в образ усиливает психологическую реальность дилеммы.
Вывод: философская проблематика трагедии в монологе выражается как конфликт между страданием и желанием выхода (смертью), осложнённый страхом неизвестности и моральной рефлексией; эффект размышления достигается сочетанием интроспективной формы, логико-риторических приёмов (вопросы, антитезы, перечисления) и образной поэзии (метафоры, эвфемизмы, ритм), которые превращают личное сомнение в универсальную трагедию.