Кратко — по ключевым измерениям: правовая база, стандарты ограничения, роль частных платформ, балансировка прав и безопасности, последствия разных подходов.

1) Правовая база и ключевые тесты

США: свобода слова закреплена в Первой поправке (First Amendment). Юридический стандарт по уголовному ограничению — тест из дела Brandenburg (решение Верховного суда (1969)): речь не может быть запрещена, если она не направлена на возбуждение немедленного противоправного действия и не имеет реальной вероятности вызвать такое действие (формула: «направлено + немедленно + вероятно»). Исключения: угрозы (true threats), прямой призыв к немедленным незаконным действиям, преступление «материальной поддержки» террористам (см. (\text{18 U.S.C. §§2339A–B})), детская порнография и пр. Важен высокий порог для ограничения — намерение/неотложность.Германия: свобода выражения по Основному закону ((\mathrm{GG}\ \mathrm{Art.}\ 5)) и одновременно приоритет человеческого достоинства ((\mathrm{GG}\ \mathrm{Art.}\ 1)), широкие «общие законы» и уголовные нормы против разжигания ненависти: Volksverhetzung ((\S 130) StGB) — запрет на возбудение ненависти против частей населения; запрет отрицания Холокоста; запрет на нацистскую символику ((\S 86a)). Сетевой закон NetzDG ((2017)) обязывает платформы оперативно удалять явно незаконный контент и предусматривает крупные штрафы.

2) Стандарты и критерии

США: высокий порог — требуется доказать направленность на немедленное насилие и вероятность его свершения; нейтральная／политическая критика и даже оскорбления обычно защищены.Германия: порог ниже — запрет распространяется на разжигание ненависти против групп, отрицание преступлений против человечества и прославление тоталитарных символов; не требуется критерий «немедленной» угрозы, акцент на защите демократии и групп от дискриминации.

3) Роль частных платформ

В США платформы имеют широкие возможности модерации, подкреплённые доктриной Section 230 (защита от ответственности за пользовательский контент), но под давлением общественности и регуляторов.В Германии NetzDG и европейские правила (например DSA) стимулируют более быструю и широкую модерацию; платформы чаще удаляют сомнительный материал, чтобы избежать штрафов.

4) Как балансируются права личности и общественная безопасность

США: баланс смещён в сторону защиты индивидуальной свободы выражения; государственные ограничения допускаются лишь при высокой опасности (защита от «палящее» вмешательства в дискурс). Это снижает риск злоупотреблений властью, но оставляет пространство для распространения экстремистских идей.Германия: баланс смещён в сторону защиты общественной безопасности, правовых гарантий для уязвимых групп и предотвращения возрождения антидемократических движений; государство активнее ограничивает речь, когда видит угрозу общественному порядку или человеческому достоинству.

5) Последствия более жёстких запретов (как в Германии)

Положительные: снижение видимости пропаганды, препятствие нормализации экстремистских идей в публичном пространстве, более быстрая реакция платформ, профилактика конфликтов и преступлений на почве ненависти.Отрицательные: риск «переудаления» (over-removal) и цензуры легитимной критики, правовая неопределённость, смещение дискуссий в закрытые/зашифрованные каналы, усиление аргументов о подавлении свободы, административные и судебные расходы.

6) Последствия более широкой защиты свободы (как в США)

Положительные: защита политической дискуссии, меньший риск государственного злоупотребления, сохранение пространства для непопулярных мнений и активизма.Отрицательные: более широкая доступность экстремистских материалов и пропаганды, повышенный риск радикализации и вербовки, сложность пресечения сетевой активности экстремистских групп до момента реальных преступлений.

7) Эмпирические наблюдения и практическая дилемма

Сильные ограничения обычно уменьшают публичную видимость экстремизма, но не ликвидируют его: контент мигрирует, радикализация может идти «вне глаза» модераторов. Слабые ограничения облегчают мониторинг и изучение экстремистских сетей, но дают им публичную платформу.Универсального решения нет: эффективная стратегия сочетает чёткие, узконаправленные уголовно-административные нормы (нешироко сформулированные) + прозрачную процедуру оспаривания удалений + профилактику (образование, соцподдержка) и целевую работу с уязвимыми аудиториями.

Краткий вывод: США ставят приоритет на индивидуальные свободы и высокие процессуальные барьеры для ограничений (риск распространения экстремизма), Германия — на защиту демократического порядка и групп от ненависти с более низким порогом вмешательства (риск чрезмерной модерации и сдвига дискурса в тень). Эффективность зависит от точности законов, прозрачности процедур и сочетания правоприменительных и превентивных мер.