Моя позиция: преимущественно ориентироваться на индивидуализацию наказания и меры исправления, допуская строгое ужесточение только в узко очерченных случаях реального риска общественной опасности (тяжкие / насильственные рецидивы), при этом обеспечивая пропорциональность, процессуальные гарантии и возможность пересмотра.

Короткие аргументы "за" ужесточение рецидивистам:

Страх наказания и принцип справедливости: повторное совершение вызывает общественное возмущение и поощрает более строгую реакцию. Инструмент обезвреживания особо опасных правонарушителей (инcapacitation).

Короткие аргументы "за" индивидуализацию и ресоциализацию:

Эффективность снижения повторной преступности часто выше у программ реабилитации, адресующих причины (наркозависимость, безработица, психические расстройства). Принцип пропорциональности: одинаковое ужесточение для разных типов рецидивов несправедливо. Риск избыточного и дискриминационного наказания: «жёсткие» правила часто хуже отражают личные обстоятельства и социальные причины преступлений.

Практическая компромиссная модель (рекомендация):

Закон допускает усиление наказания для повторных тяжких/насильственных преступлений, но с чёткими критериями (тип преступления, вред, опасность). Для остальных правонарушителей приоритет — индивидуальная оценка риска и потребностей, обязательное предложение программ лечения/обучения и условно-досрочное освобождение при прогрессе. Применять валидированные инструменты оценки риска, регулярный пересмотр мер и защиту прав (право на апелляцию, учёт смягчающих обстоятельств). Инвестировать в реабилитацию в тюрьмах и в постпенитенциарные программы — экономически и социально эффективнее долгих строгих санкций.

Примеры из правовых систем:

США: в ряде штатов действовали жёсткие схемы типа ( \text{3-strikes} ), приводившие к длительным срокам за повторные, включая сравнительно мелкие преступления; критика — массовое заключение и сомнительный эффект на снижение рецидива. Германия и скандинавские страны (Норвегия): акцент на индивидуализации и ресоциализации, программы реабилитации, широкое применение условного освобождения и надзирательных мер; цель — снижение рецидива и социальная реинтеграция. Канада: помимо общих принципов индивидуализации, практикуется учёт специфики групп (например, руководящие указания Gladue для коренных народов) при назначении наказания. Россия и многие континентальные кодификации: предусмотрено повышение наказаний за рецидивы, но и там есть практика учёта индивидуальных обстоятельств и возможность смягчения на стадии суда/пересмотра.

Вывод: ужесточение мер для рецидивистов допустимо, но должно быть селективным, доказательно обоснованным и сочетаться с механизмами индивидуализации и реабилитации — такая сочетанная политика лучше защищает общество и снижает повторную преступность устойчиво.