Краткий вывод: в постиндустриальном обществе меняется идеологическая основа семье‑роли (падение нормы «муж — добытчик, женщина — домохозяйка»), растёт доля двухработающих пар и гибких форм занятости, что ведёт к новым моделям организации семьи (равноправное партнёрство, нео‑традиционные и рыночно‑обслуживаемые модели), при этом неравенства по классу, расе и политике поддержки воспроизводят разнообразие исходов.
Ключевые трансформации и механизмы
- Идеологии и ожидания: расширение гендерных норм — ценится карьерная самореализация женщин и вовлечённость мужчин в уход; одновременно сохранение традиционных ожиданий у части населения («неполная» гендерная революция).
- Занятость и рынок труда: переход к услугам и знаниям повышает женскую занятость и образование; гибкая/удалённая работа даёт техническую возможность перераспределить уход, но также создает риски «гибкой дискриминации» и motherhood penalty.
- Разделение оплачиваемого и неоплачиваемого труда: рост двойного дохода не обязательно приводит к равному распределению домашней работы — сохраняется «второй смены» для женщин; одновременно увеличивается рынок платных услуг ухода и быта (детсады, няни, клининговые услуги).
- Институции и политика: доступная дошкольная инфраструктура, декретные отпуска и гибкие графики стимулируют более равноправные модели; их отсутствие вынуждает возвращаться к паттернам специализации.
Модельный взгляд (минимум формализации)
- Традиционная модель специализации (Becker): один член специализируется в оплачиваемой работе, другой — в домашнем производстве.
- В постиндустриальной динамике предпочтительнее модель совместной оптимизации: пусть домохозяйство максимизирует $U(C,L_m,L_f)$ при бюджетном ограничении $w_m{h}_m+w_f{h}_f+Y=pC$ и временных ограничениях $h_i+l_i=T_i$ (где $h$ — часы оплачиваемой работы, $l$ — часы ухода/домхозяйства, $w$ — заработок, $Y$ — прочие доходы). Рост $w_f$, снижение трансакционных издержек ухода (детсады, услуги) и гибкость $h_i$ меняют оптимумы в сторону более равного распределения $l_i$, но распределение зависимости от предпочтений, норм и доступа к услугам остаётся неоднородным.
Новые модели семейной организации
- Эгалитарные партнёрства: оба работают на полную/почти полную ставку и делят уход и быт по соглашению (часто в высокообразованных слоях).
- Нео‑традиционные/«биро‑семьи»: оба работают, но женщина берёт на себя большую часть домашней работы или работает неполный день.
- Рыночно обслуживаемые семьи: покупка услуг ухода/быта (аутсорсинг) как способ сочетания карьеры и семьи.
- Одинокие родительства и расширенные/выборочные семьи: отдельные формы (одинокие родители, ЛГБТ+-семьи, «выборные» родственные сети) с собственными распределениями ролей.
- Гибкие/нон‑трудовые модели: партнёрские ротации ролей, мультицентровые заботливые сети, разделённое проживание.
Ограничения и неравенства
- Класс и ресурсы: возможность выбора эгалитарной модели коррелирует с доходом, доступом к услугам и гибкостью работы.
- Гендерный штраф: женщины чаще теряют в зарплате и продвижении после рождения детей; отцовство иногда даёт «премию».
- Культурные и институциональные барьеры: разные страны имеют разные траектории из‑за политики семьи и рынка труда.
Практические индикаторы изменений (что измерять)
- Распределение часов неоплачиваемого труда по полу (тайм‑юз‑опросы).
- Доля двухработающих семей и типы занятости (полная/частичная/гибкая).
- Разрыв в оплате труда и карьерных траекториях после рождения детей.
- Доступность и стоимость услуг по уходу.
Короткий вывод: постиндустриальная трансформация создала условия и идеологию для более гибких и равноправных семейных моделей, но реальные изменения зависят от институциональных рамок, экономических ресурсов и социальных норм — поэтому сосуществуют разные модели, а полное гендерное равенство в домашнем труде пока не достигнуто.