Почему слово "змей" сначала нарицательное, а начиная с третьего четверостишия - собственное? Стих Сергея Михалкова. Я взял бумагу, щепки, клей,
Весь день сидел, потел,
Бумажный змей — воздушный змей
Я смастерить хотел.
Я делал всё по чертежам,
Заглядывал в журнал,
И я работал только сам —
Я помощи не знал.
Так появился Змей на свет
Из дома моего.
Мой друг сказал: — Такого нет
Нигде! Ни у кого!
Лиловый нос, багровый рот,
Из ниток борода,
И всё же вовсе не урод,
А просто хоть куда!
Мы Змея вынесли на луг.
В то утро ветер был,
И здесь он вырвался из рук
И над землёю взмыл.
Своим трепещущим хвостом
Он распугал ворон,
Он, видно, чувствовал притом,
Что на свободе он.
Змей был над нами высоко,
А мы вдвоём — под ним,
Но удивительно легко
Мы управляли им.
Он так и рвался в облака,
Чтоб скрыться в облаках,
Но мы-то знали: нить крепка
И Змей у нас в руках!
Почему слово "змей" сначала нарицательное, а начиная с третьего четверостишия - собственное? Стих Сергея Михалкова. Я взял бумагу, щепки, клей,
Весь день сидел, потел,
Бумажный змей — воздушный змей
Я смастерить хотел.
Я делал всё по чертежам,
Заглядывал в журнал,
И я работал только сам —
Я помощи не знал.
Так появился Змей на свет
Из дома моего.
Мой друг сказал: — Такого нет
Нигде! Ни у кого!
Лиловый нос, багровый рот,
Из ниток борода,
И всё же вовсе не урод,
А просто хоть куда!
Мы Змея вынесли на луг.
В то утро ветер был,
И здесь он вырвался из рук
И над землёю взмыл.
Своим трепещущим хвостом
Он распугал ворон,
Он, видно, чувствовал притом,
Что на свободе он.
Змей был над нами высоко,
А мы вдвоём — под ним,
Но удивительно легко
Мы управляли им.
Он так и рвался в облака,
Чтоб скрыться в облаках,
Но мы-то знали: нить крепка
И Змей у нас в руках!
Весь день сидел, потел,
Бумажный змей — воздушный змей
Я смастерить хотел.
Я делал всё по чертежам,
Заглядывал в журнал,
И я работал только сам —
Я помощи не знал.
Так появился Змей на свет
Из дома моего.
Мой друг сказал: — Такого нет
Нигде! Ни у кого!
Лиловый нос, багровый рот,
Из ниток борода,
И всё же вовсе не урод,
А просто хоть куда!
Мы Змея вынесли на луг.
В то утро ветер был,
И здесь он вырвался из рук
И над землёю взмыл.
Своим трепещущим хвостом
Он распугал ворон,
Он, видно, чувствовал притом,
Что на свободе он.
Змей был над нами высоко,
А мы вдвоём — под ним,
Но удивительно легко
Мы управляли им.
Он так и рвался в облака,
Чтоб скрыться в облаках,
Но мы-то знали: нить крепка
И Змей у нас в руках!
Не можешь разобраться в этой теме?
Обратись за помощью к экспертам
Гарантированные бесплатные доработки в течение 1 года
Быстрое выполнение от 2 часов
Проверка работы на плагиат
Поможем написать учебную работу
В этом стихотворении Сергея Михалкова было использовано слово "змей" в различных значениях, что создает интересный эффект.
В первых двух четверостишиях "змей" выступает как нарицательное существительное и обозначает конкретный объект — бумажный воздушный змей, который автор собирается создать. Это общее слово, которое можно применять ко многим подобным изделиям. Оно отражает процесс создания и рациональной работы над чем-то, что многие дети могли бы делать.
С третьего четверостишия "змей" начинает восприниматься как собственное имя, так как автор говорит о созданном им объекте с любовью и привязанностью. Он начинает говорить о своём создании, как о неком живом существе, наделяя его индивидуальностью и характером – "Так появился Змей на свет". Это придаёт нарастающий эмоциональный оттенок и подчеркивает уникальность именно этого змея, сделанного руками автора.
Таким образом, переход от нарицательного к собственному значению "змей" помогает читателю ощутить как авторская гордость за своё творение, так и эмоциональную связь между создателем и созданием.