В первой сцене «Превращения» Кафки эффект абсурда создаётся сочетанием бытовой прозаичности и внезапного фантастического образа — этого достигают прежде всего следующие приёмы:
- тропы контраста и иронии: ужасающая деталь (человеческое существо, ставшее насекомым) даётся в тонкой, почти деловой манере; контраст между темой и манерой создаёт комическое и тревожное столкновение реального и нелепого;
- степенная, подробная дескрипция бытовых мелочей (распорядок дня, думы о поезде, договоры, обязанности) — мелочность языка подчёркивает нелепость происходящего и отвлечённость общества от человека;
- стилистика: длинные предложений, перечисления и конкретные предметные детали придают сцене псевдореалистическую точность, что делает фантастическое событие ещё более неожиданным и абсурдным;
- фокусировка через сознание героя (третье лицо с близкой точкой зрения, свободный косвенный стиль): мы слышим практические мысли Грегора (о работе, опоздании), а не эмоциональную реакцию на метаморфозу — это отстраняет читателя от трагического и подчёркивает абсурдную рутину;
- understatement и баф (снижение драматического тона): крупное событие объясняется и обсуждается как бытовая проблема (как добраться на работу, что скажет начальник) — эффект «низведения» катастрофы до мелочи усиливает ощущение нелогичности;
- графические и зооморфные детали (щёки, ножки, хитиновая спина, неповоротливость) даются без пафоса, что делает образ одновременно отвратительным и гиперреалистичным;
- отсрочка объяснения (никаких причин трансформации): отсутствие рационального основания переводит событие в сферу абсурда и аллегории.
Как метаморфоза соотнесена с темой отчуждения:
- метаморфоза как внешняя форма внутренней отчуждённости: превращение Грегора в насекомое материализует чувство неполноценности, социальной изоляции и утраты человеческой ценности; его прежняя идентичность была связана с ролью кормильца и служебной полезностью — с исчезновением этой функции исчезает и человеческое признание;
- утрата языка и невозможность коммуникации: неспособность Грегора объяснить себя семье подчёркивает разрыв между внутренним (человеческим) и воспринимаемым (чуждым) — отчуждение проявляется как невозможность быть понятым;
- реакция окружения как мерило отчуждения: первые реакции семьи и начальника практичны/осуждающи — они оценивают Грегора через призму долга, выгоды и общественных ролей, а не как субъекта; это показывает, что человек ценится за функцию, а не за личность;
- пространство комнаты как клетка: его комната становится тюрьмой и витриной одновременно — символ изоляции и превращения человека в объект наблюдения;
- метафора капиталистического и бюрократического отчуждения: заботы о вовремя выполненном труде, кредите и служебных формальностях в первых мыслях героя читаются как критика социальных структур, разрушающих человеческую субъектность.
Вывод: абсурд в первой сцене рождается не столько из самого невозможного трансформационного образа, сколько из способа его повествования — спокойного, расчётливого, «делового» — и из резкого столкновения этого образа с системой социальных обязанностей. Метаморфоза выступает у Кафки как художественный приём для визуализации отчуждения: физическое искажённое тело показывает, как общество превращает человека в чуждое, отвергаемое существо, когда тот перестаёт соответствовать навязанным ролям.